Режим работы и отдыха по-русски

Закончились длинные новогодние праздники, народ с уставшим взглядом и загорелыми лицами начинает подтягиваться на работу, возвращаются пробки на дорогах и толчея в метро.

Фото: ТАСС

Отдыхать мы умеем хорошо - с этим не поспоришь. "Party like Russian", - поет нам всемирно известный британский исполнитель Робби Уильямс. Кажется, весь мир уже успел прочувствовать, что значит "веселиться по-русски".

Девятидневные выходные общегосударственного масштаба - поистине уникальное явление, ни в одной стране мира нет таких длинных праздников, хоть и возможно также объединить Рождество с Новым годом. Значит, в этом нет экономического смысла. Уж где-где, а на западе, особенно в Америке, денежки считать умеют.

Погулять то мы любим, а вот что с работой? Если брать исключительно экономический аспект - не радужно. Производительность труда в России даже ниже, чем в, казалось бы, совсем потерявшей свое экономическое лицо Греции. Там за один час работы одного занятого человека производится товаров и услуг на $36,2, а у нас только на $25,9. Для сравнения: средний показатель по еврозоне - $55,9, в США - $67,4, а в Норвегии и вовсе - $88. Маленький финансовый Люксембург с показателем в $95,9 в расчет уже можно и не брать.

Удивительно другое: большая часть занятого населения как минимум четверть рабочего времени в январе отдыхает, а вот показатели ВВП в первый месяц нового года почти не проседают по отношению к декабрю предыдущего года. 0,1% - 0,5% - колебания ничтожны. Парадокс? Рабочих человеко-часов намного меньше, а результат практически не отличается, формально производительность труда в январе и вовсе возрастает. Мечта русского человека - лежи на печи, а работа, сама собой, по щучьему велению, работается. Так может, вот он - наш путь к совершенствованию экономики? Меньше работать, больше отдыхать.

Сейчас в среднем в России люди работают по 1985 часов в год, при том что среднемировой показатель - 1762 часа, а в Германии так и вовсе работают только по 1371 часу. Подход сокращения рабочего времени в надежде получить от выспавшегося и отдохнувшего сотрудника больше толку, пытаются внедрить в ряде европейских стран.

В Швеции эксперимент по сокращению рабочего дня с восьми до шести часов длится уже почти два года. Прошло время, и стало ясно, что такие реформы хороши далеко не для всех: некоторые процессы, завязанные на разных людей и компании, требуют определённого времени.

И при всем желании людей вкалывать в поте лица невозможно добиться симметричного роста производительности только за счет сокращения рабочего дня. В итоге компании нанимают дополнительный персонал и несут лишние издержки. Для благополучной Швеции это еще может быть приемлемо: могут себе позволить, но для России, где многие предприятия балансируют на грани банкротства - это непозволительная роскошь.

Ежегодное "маленькое январское экономическое чудо" в виде роста производительности труда вопреки долгим загулам соседствует со спадом реальных объемов произведенной продукции. Грубо говоря, на одного хлебопека в январе приходится больше буханок хлеба, но общее количество этих буханок меньше, чем в декабре.

На самом деле в эти периоды ВВП держится за счет стабильности добывающей отрасли (нефть то качают и в выходные). Плюс повышенный спрос на услуги: все идут в увеселительно-развлекательные заведения, иногда просто спешат закрыть какие-то бытовые вопросы, пока есть время, а уж на детские елки и прочие перформансы спрос такой, что, порой, не пробиться.

Это, конечно, прекрасно, когда жить становится веселее, но вот залог реальных улучшений и светлого будущего – по-прежнему в сфере обрабатывающей промышленности. И здесь как раз кроется ложка дегтя. Объемы производства обрабатывающей промышленности в январе традиционно падают на 30 - 34%. Катастрофические показатели. Тут уж не до сокращения трудочасов.

Другое дело - чей труд использовать. Многие современные великие умы предрекают нам скорое наступление повсеместной роботизации и устранение человека от каких-либо работ, кроме креативных и управленческих. Хлопаем в ладоши, и вспоминаем незамысловатый припев из любимого всеми "Электроника": "Позабыты хлопоты, остановлен бег, вкалывают роботы, а не человек". Благо "мозгов" в России-матушке много, вот и пусть себе умельцы изобретают и штампуют гениальные механизмы. Трудиться почти не нужно, товаров больше.

Производительность растет - отлично! Вот только вместе с ней растет и число безработных, и, соответственно, уровень бедности. Представьте себе, что сделает толпа голодных, неустроенных, озлобленных людей, которая не знает, куда сунуться, чтобы заработать на элементарные нужды? Да можно не представлять - достаточно вспомнить 90-е, когда от безысходности масса талантливых и успешных прежде специалистов повалила и за границу, и на рынок, и в бандиты. Такие радикальные антисоциальные преобразования нам явно не нужны.

А что же тогда нужно? Получается, что высокая производительность труда - утопия, прерогатива неадекватно дорогих стран с крепкой валютой, а нам остается работать не очень хорошо, но трудно и много? Не совсем. Рост производительности труда - естественный процесс для любой развивающийся экономики, это залог хорошего дохода для населения. Но с этим показателем нужно быть очень осторожными.

Рост производительности труда должен быть пропорциональным росту объемов производства товаров и услуг, чтобы люди не оказывались на улице без дела. Да, в странах с развитой экономикой и мощной социальной поддержкой возможны рост производительности опережающими темпами и сокращение объемов работы для людей. Но в странах с проблемной экономикой - а Россия пока относится именно к таким - производительность должна расти немного медленнее, чем растут абсолютные объемы товаров и услуг, чтобы не стоять на пути сохранения прежних и создания новых рабочих мест.

Рост производительности труда должен быть естественным следствием развития промышленности, потребности населения и внешних рынков в большем объеме товаров и услуг. В США, например, в последнее время производительность труда и вовсе снижается на фоне неплохих темпов создания новых рабочих мест и роста объемов потребления. Поэтому упор необходимо делать на создание спроса и предоставление возможности модернизации производства предприятиям.

То есть всем нужен доступный капитал. Субсидии - далеко не самый эффективный инструмент, тем более, что действует он только на производителей. А вот снижение ключевой ставки до уровня, близкого к уровню инфляции (у нас сейчас ключевая ставка ЦБ на 4,4% выше инфляции, а во всех развитых странах – ниже) может оказать необходимый оздоравливающий эффект. 

Это позволит людям брать посильные кредиты, предприятия получат средства для долгожданной модернизации, появится спрос на товары длительного пользования, например, на автомобили. Это всего лишь одна отрасль, но в ней заняты десятки тысяч человек. Целые города порой зависят от продаж автомобилей. Но за последние пару лет авторынок сжался вдвое, и выживать становится всё тяжелее. Так же ситуация обстоит и с другими отраслями промышленности. Дело за малым - Центробанку сменить политику собственного обогащения на политику развития национальной экономики.

Теперь о том, чего ожидать людям, пока власть только-только начинает разгоняться с подготовкой антикризисного плана и программы развития экономики. Ожиданиями пока кормиться не стоит. Придется работать, и немало.

А что бы труды были заслуженно и справедливо вознаграждены – улучшать не только свою производительность труда, но и контролировать, как работают наши органы государственной власти. Общественный контроль должен стать реальным, а не номинальным. И это тоже своего рода труд.

Не хотим строить гражданское общество и прилагать усилия здесь? Тогда не сомневайтесь: с вожделенной теплой печки нас очень скоро погонят пинками пахать за бесценок. Согласитесь, ведь большая разница - вкалывать добровольно и за достойную плату или когда тебя притащили за шкирку, и выжимают все соки за копейки. Выбор за нами. Отсидеться "в домике" не удастся - таковы реалии мобилизационной экономики. Но других пока нет.