Турция переболела Европой

ФОТО: ИТАР-ТАСС

На этой неделе Москву неожиданно посетил премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Приезжал он, главным образом, для того, чтобы "сверить часы" с Владимиром Путиным по сирийскому вопросу. Это удалось лишь отчасти: Москва и Анкара придерживаются слишком разных взглядов на то, что творится в Сирии.

Но попутно главы двух стран обсудили и то, что вызывает меньше разногласий. Например, сотрудничество в области энергетики. Оно становится все более масштабным: например, в прошлом году Турция закупила в России 26 млрд кубометров природного газа: он поставляется, в основном, по подводной трубе "Голубой поток". В конце года Анкара дала разрешение на строительство в ее исключительной экономической зоне Черного моря другого газопровода – "Южный поток". Тем временем российские атомщики строят в Турции крупную АЭС "Аккую".

Хотя, в общем-то, на энергетическом поприще обе страны играют в одни ворота – в европейские, и в этом смысле отчасти конкурируют друг с другом. Турция стремится стать основным транзитером в ЕС не только ближневосточных, но и каспийских, а, если получится, то и среднеазиатских углеводородов. Через ее территорию проходит уже немало нефте- и газопроводов, ведущих в ЕС (из Ирака, Ирана, Сирии, и Азербайджана). Причем ЕС приветствует и даже инициирует новые такие проекты (тот же Nabucco). Так что, стремясь снизить энергетическую зависимость от России, Европа постепенно впадает в аналогичную зависимость от Турции.

Этой зависимости Брюссель пока не боится. Видимо, надеется удержать Турцию на "коротком поводке" затянувшихся переговоров о ее вступлении в Евросоюз. Одно из двух: либо в ходе этих переговоров Турцию удастся полностью "перековать" на европейский манер (и сделать абсолютно послушной), либо ей и дальше будут посылать сигналы о скором завершении переговоров (что, опять же, должно способствовать послушанию). Пока получается второй вариант. Однако Европа не теряет надежды на присоединение Турции. По крайней мере, большинство стран ЕС этого хотят. Для депрессивной экономики Старого Света вливание "молодой крови" пошло бы на пользу (экономический рост Турции вдвое-втрое выше, банковская и финансовая сферы – в лучшем состоянии, чем у стран ЕС). Поэтому брюссельские чиновники вновь и вновь подают Анкаре надежду. Так, в конце июня еврокомиссар по вопросам экономики и финансов Олли Рен с похвалой отозвался об экономических успехах Турции, отметив "разумное экономическое и финансовое управление в стране". По его словам, "сегодня многие специалисты отмечают фундаментальность турецких реформ и смелость этой страны в их проведении". Поэтому Рен считает, что "вступление Турции в ЕС будет положительным для Союза, который сможет воспользоваться ее антикризисным опытом".

А в начале июля глава делегации Евросоюза в Турции Жан-Морис Риппер заявил, что "в недалеком будущем мы увидим Турцию в составе ЕС". Он также отметил, что сейчас совершаются важные шаги по ускорению процесса вступления. В частности, подписаны документы, необходимые для введения безвизового режима, продолжается адаптация турецкого законодательства к европейским нормам. На эти цели в текущем году ЕС выделил €850 миллионов.

Но дело не только в экономических и законодательных достижениях Турции. Ее значение как партнера и союзника для Европы существенно возросло в связи с событиями в Сирии. Поэтому в конце июня министры иностранных дел 16 стран Евросоюза пошли на беспрецедентный шаг: опубликовали открытое письмо, по сути, политическое воззвание, озаглавленное "ЕС и Турция: вместе сильнее". Министры, не стесняясь, льстили Турции, не только заявляя о ее важности в поддержке стабильности "на Ближнем Востоке и за его пределами", но и утверждая, что Анкара "играет решающую роль в повышении международного давления на режим Башара Асада". В завершении они призывают "придать новый импульс" процессу вступления Турции в ЕС.

Не исключено, однако, что они несколько опоздали с подобными призывами. Во-первых, нынешняя турецкая элита вполне уверилась в своей самостоятельности. Она намерена проводить свой собственный курс, лавируя между Востоком и Западом, то соединяя их, то разделяя и властвуя. Анкаре едва ли теперь придется по вкусу подчинение забюрократизированной политической машине Евросоюза. А во-вторых, население Турции уже отнюдь не рвется в Европу. После десятилетий господства атеизма в стране наблюдается исламский ренессанс, и христианско-секуляризованный ЕС уже не привлекает турок как цивилизационная модель. А растущая безработица и долговой кризис лишают Евросоюз в их глазах и былой экономической привлекательности. Как заявил недавно министр Турции по делам ЕС Эгемен Багыш, "если бы турок еще недавно спросили, хотят ли они жить в Европе, то процентов восемьдесят ответили бы, что да. Сегодня 85% ответят, что нет. Граждане Турции теперь больше верят в свою страну, видя здесь больше возможностей для работы". Сейчас в странах ЕС живут около 5,5 миллионов турок, однако многие из них задумываются о возвращении на родину, а некоторые уже вернулись. Так, по данным Анкары, в 2010 г. на ПМЖ в Германию уехали 27 тысяч турок, а репатриировались оттуда 35 тысяч.

Турция по-прежнему ищет себя – где-то между Европой, исламским миром и Россией. По словам Багыша, она отводит равное место связям со своими соседями. Но он скромно заметил также, что Турция не возражает против того, чтобы исламские страны избрали ее "в качестве модели с точки зрения экономических реформ, динамизма и стабильного демократического управления". В целом, Турция предельно прагматична, и в этом смысле является перспективным, но трудным партнером.

Обсудить на Facebook