Бишкек не способен действовать разумно

ФОТО: AP

Погромы в Оше и Джалал-Абаде обернулись гуманитарной катастрофой и гибелью десятков (по неофициальным данным – сотен) людей. Информация, поступающая из региона, носит крайне противоречивый характер. Большая часть вопросов, касающихся характера конфликта и причин недееспособности киргизских властей, может быть адресована Розе Отунбаевой, занимающей должность президента переходного периода. Именно она заявила в первый день погромов, что беспорядки стали следствием бытовой ссоры между узбеками и киргизами. Версия выглядела правдоподобно, поскольку конфликты между узбеками и киргизами, живущими в Оше и Джалал-Абаде, случались и раньше, но ни разу, за исключением печально известных событий 1990 г., они не достигали такого размаха.

По данным узбекской общины Джала-Абада, убиты 700 узбеков, еще около 80 тысяч бежали в Узбекистан. Это уже не списать на бытовую ссору и взрыв эмоций. У Бишкека появилась новая версия: это происки свергнутого президента Бакиева и попытки сорвать назначенный на конец июня референдум по новой конституции. Но жители Оша и Джалалабада рассказывают о "людях в камуфляже, которые стреляют и в узбеков, и в киргизов", а некоторые утверждают, что в роли провокаторов выступают "таджикские моджахеды". Еще одна версия связывает беспорядки с попыткой очистить перенаселенные южные районы Киргизии от узбекского населения. В этот сценарий вписывается негативная реакция Бишкека на попытки узбекской общины добиться представительства в органах власти и напряжение, возникшее между новой киргизской властью и президентом Узбекистана Каримовым. Некоторые киргизские источники опасались ввода в проблемные регионы подразделений узбекской армии. Но этого не случилось – Узбекистан просто открыл границу и принял обезумевших от страха беженцев.

То есть имеется множество версий – и нет убедительных доказательств ни одной из них. И есть факты. Первый – это сами погромы и попытка обитателей погрузившихся в хаос городов списать происходящее там на некую "третью силу", в качестве которой могут выступать люди Бакиева, провокаторы, в той или иной мере связанные с действующей властью, исламисты и даже лоббисты интересов узбекского населения. Второй факт – это неквалифицированные действия Отумбаевой. Речь идет не о том, что власть не сумела остановить погромы, – это как раз вполне объяснимо. Южные регионы вообще плохо контролируются Бишкеком, спецслужбы и милиция деморализованы. Бросить все силы на подавление беспорядков на юге опасно, потому что ситуация в Бишкеке далека от идеальной. Но и сказать, что все возможное было сделано, тоже нельзя.

Только на третий день погромов правительство Отумбаевой стало принимать меры для повышения дисциплины в силах правопорядка, разрешило им открывать огонь на поражение, объявило мобилизацию и привлекло к урегулированию конфликта местных старейшин. Меры, которые следовало принять сразу после начала беспорядков, запоздали на два дня, и этому промедлению нет разумного объяснения. Создается впечатление, что лидеры последней киргизской революции не осознают, что, призвав народ на свержение режима Бакиева, они открыли ящик Пандоры. Команда Отумбаевой оказалась в гораздо более сложном положении, чем лидеры "тюльпановой революции" 2005 г., и этим можно объяснить ее растерянность и ошибки.

Однако все это не объясняет "подарка", который преподнесла Отумбаева Москве ко Дню России. Невозможно поверить, чтобы политик, в течение многих лет занимавшийся дипломатической работой, не понимал, что никаких формально-правовых оснований для ввода российских военных в проблемные регионы Киргизии нет. Стремление Бишкека получить в трудной ситуации помощь извне понятно. Как понятно и то, что с такими просьбами следует обращаться в ООН и ОДКБ, которая и создана для разрешения подобных конфликтов, но только в тех случаях, когда речь идет о вмешательстве извне или терроризме. Возможность квалифицировать происходящее таким образом у Отумбаевой была – к тому времени уже появились свидетельства, что беспорядки были спровоцированы извне. Но Отумбаева продолжала твердить о срыве референдума и "руке Бакиева", продвигая версию внутреннего конфликта на межнациональной почве, и в то же время приглашала в страну российских военных.

Одновременно усилилось информационное давление со стороны озабоченных интересами России в Центральной Азии политиков и экспертов, а также – и это самое удивительное – центральных каналов российского телевидения, тиражировавших призывы о помощи. Главных аргументов за немедленный ввод войск было два. Первый – из сферы геополитики: "Если Москва не введет войска, это сделают США или Китай, и Россия потеряет Среднюю Азию". Второй – чисто гуманитарный: "Это геноцид узбеков, которые вопиют о помощи" и почему-то надеются не на соседний Узбекистан, а исключительно на Россию. Кремль, как выразился по поводу ситуации августа 2008 г. один известный эксперт, снова "поставили враскоряку": не вмешаешься – будешь выглядеть чудовищем или предателем национальных интересов, вмешаешься – назовут агрессором, заказчиком антибакиевского переворота и оккупантом.

Но в Кремле, в отличие от Отумбаевой, хорошо знают нормы права и уставы международных организаций. Москва отказалась ввести войска, но не отказалась помочь в наведении порядка на юге Киргизии. Она готова это делать, в том числе и силами миротворцев, но только с санкции ООН, как это было в других горячих точках постсоветского пространства, и при содействии ОДКБ, членом которой является и Киргизия. Потому что Россия совершенно не заинтересована в превращении Киргизии в подобие Афганистана – с центральной властью, сидящей в столице под охраной иностранного легиона, и беспределом боевиков и наркоторговцев на остальной территории.