Москва меняет кавказский расклад

ФОТО: AP

На состоявшихся в Бишкеке в минувшую пятницу встрече глав внешнеполитических ведомств России, Армении и Азербайджана обсуждалась тема урегулирования проблемы Нагорного Карабаха. После окончания переговоров Лавров заявил о том, что основные вопросы согласованы и уже в ближайшем будущем возможны серьезные перемены.

О значительных подвижках в вопросе карабахского урегулирования министр иностранных дел РФ говорил и несколькими днями ранее корреспонденту "Российской газеты", направляясь на переговоры в Ереван. По его словам, достижение компромисса возможно в обозримом будущем, так как нерешенными остаются лишь "два-три вопроса".

Напомним, что в Минскую группу ОБСЕ, занимающуюся посредничеством в решении карабахской проблемы, входят представители США, России и Франции. Ранее ни Москва, ни Париж не были замечены в столь оптимистичном настрое, который долгие годы оставался фирменным стилем представителя Госдепартамента США Мэтью Брайзы. Он на протяжении нескольких лет заявлял о близости компромисса. Впрочем, с некоторых пор к высказываниям Брайзы на Кавказе стали относиться с известной долей скепсиса: американский дипломат неоднократно попадался на противоречиях, нередко отказываясь от своих слов со ссылкой на неправильное толкование или ошибку переводчика.

К высказываниям российских представителей отношение иное. Заявления Лаврова вызвали резонанс, тем более что некоторые обороты прозвучали весьма неожиданно. Москва и ранее выступала за налаживание отношений между Арменией и Турцией, однако до последнего времени российские представители избегали какого-либо давления на стороны в этом вопросе. Едва ли руководителю российского МИД неизвестно, что Ереван с самого начала заявлял о своей готовности начать диалог с Анкарой без предусловий. На этом фоне призыв "разблокировать ситуацию в коренных интересах армянского народа", адресованный Еревану, можно воспринять как предложение пойти на уступки Турции, требующей от армян отказа от Карабаха и от обвинений в адрес Турции в совершении геноцида. В Анкаре неоднократно заявляли, что обсуждение вопросов урегулирования двусторонних отношений станет возможным только при исполнении этих условий. Если Сергей Лавров имел в виду именно это, можно говорить о серьезных переменах, произошедших в кавказской политике Москвы.

Также нет единого мнения относительно того, что подразумевал российский министр, когда заявил следующее: "Остались нерешенными два-три вопроса, которые подлежат согласованию на очередных встречах президентов Армении и Азербайджана... Прежде всего речь идет о Лачинском коридоре". Лачинский коридор – небольшой район, служащий связующим звеном между Арменией и Нагорным Карабахом, расстояние между которыми на этом участке не превышает пяти километров. Ереван и Степанакерт убеждены, что эта территория должна оставаться под контролем Карабаха. Однако вне карабахского контекста Лачинский район никакой значимости не имеет, и его статус никогда не обсуждался отдельно от статуса Нагорного Карабаха.

Следовательно, если Лачин – это главный нерешенный вопрос, то, надо полагать, по ключевой проблеме урегулирования – статусу Карабаха – взаимопонимание уже найдено. Однако это предположение было опровергнуто министром иностранных дел Армении Эдвардом Налбандяном, заявившим после встречи в Бишкеке о том, что главный вопрос остается открытым. Глава внешнеполитического ведомства Азербайджана Эльмар Мамедъяров никаких комментариев по итогам встречи не делал.

Вообще, тема армяно-турецкого урегулирования (и, шире, ситуации на Кавказе) в последнее время становится предметом разного рода спекуляций. Когда стало известно, что Абдулла Гюль все же приедет в Ереван на просмотр футбольного матча между сборными Армении и Турции, многие заговорили о скором восстановлении дипотношений между странами. Азербайджанские журналисты и политологи метали молнии, обвиняя Анкару едва ли не предательстве и заявляя о необходимости поиска других стратегических союзников. Однако после возвращения из Еревана турецкий президент заявил, что речь о восстановлении отношений не шла. К тому же в Анкаре делали упор на то, что во время пребывания Гюля в армянской столице авиалайнер президента простоял в аэропорту Звартноц с включенными двигателями. Эта мера была призвана подчеркнуть краткосрочность визита.

Затем была "утечка информации" из турецкого МИДа, смысл которой сводился к тому, что Анкара всерьез рассматривает вопрос запуска железнодорожной ветки Гюмри (Армения) –Карс (Турция). Однако, проводя встречу с представителями азербайджанской и турецкой диаспор США, Абдулла Гюль заявил, что эти утверждения не имеют под собой оснований и условия нормализации отношений с Арменией остаются прежними. К числу подобных "утечек" можно отнести и информацию о намерении Азербайджана и Турции требовать от официального Тбилиси федерализации Грузии с выделением в отдельные субъекты Аджарии (населенная мусульманами и граничащая с Турцией область Грузии). А также района Квемо-Картли, населенного этническими азербайджанцами и граничащего с Азербайджаном.

Очевидно, что все эти события – прямое следствие серьезных геополитических изменений, произошедших на Кавказе за последние два месяца. Ранее Турция, считавшаяся одним из ключевых союзников США, в кавказских делах шла в русле политики Вашингтона. Однако после августовских событий прежняя политическая конструкция, выстроенная Вашингтоном и Анкарой на Кавказе, дала трещину. В период боевых действий компания British Petroleum, оператор трубопроводов Баку–Тбилиси–Джейхан, Баку–Тбилиси–Эрзерум и Баку–Супса, в целях безопасности приняла решение приостановить подачу топлива. В результате Турция, ставшая одним из главных нефтегазовых диспетчеров Европы, на время оказалась отрезанной от каспийских топливных потоков. В Анкаре сделали вывод, что без содействия России добиться стабильности в регионе невозможно, а приверженность Грузии стратегическим отношениям с США препятствует достижению этой цели.

Именно с этим связана турецкая инициатива о создании Кавказского союза, в который, помимо трех южно-кавказских государств, должны войти Анкара и Москва. В результате Турция рассчитывает на стабильность на своих восточных границах и бесперебойные поставки энергоносителей. Кремль одобрил турецкое предложение в силу того, что такое объединение должно сделать этот регион зависящим от местных игроков и закрытым для внерегиональных сил, в первую очередь, конечно, США. Естественно, учитывается и то, что в этом гипотетическом квинтете конкурировать с Москвой на равных не может никто.

С другой стороны, каждое из приглашенных в Кавказский союз государств в той или иной форме вовлечено в конфликт с одним или даже с двумя другими предполагаемыми членами запланированного альянса. И это обстоятельство будет представлять серьезную угрозу для его эффективной работы. У крупных игроков может возникнуть желание добиться примирения в сжатые сроки и любой ценой. Именно с этим может быть связана тональность последних высказываний Лаврова об армяно-турецких отношениях. Однако такой подход едва ли приведет к гармонизации отношений в регионе и будет больше похож на имитацию решения проблемы, чем на ее решение.