Медведев пройдет между Сциллой и Харибдой

Многие наблюдатели сходятся во мнении, что победитель президентских выборов уже известен, и потому главная интрига кампании состоит в том, какой именно процент поддержки удастся получить Дмитрию Медведеву. О том же – правда косвенным образом – свидетельствуют и данные социологических опросов. По данным ФОМ, сегодня за Медведева готовы проголосовать 46% избирателей, по данным ВЦИОМ – 52%, по информации "Левада-центра" – 79%. Таким образом, пресловутая "война рейтингов" превратилась в аукцион "Кто больше?".

Мотором этой игры на повышение являются вполне прагматичные политические соображения. С одной стороны, победа должна быть убедительной, то есть уже в первом туре, чтобы никаких сомнений в легитимности нового президента не возникало; а с другой стороны – не слишком оглушительной, поскольку, набрав, например, 70%, Медведев почувствует себя более уверено, что повысит вероятность его выхода из-под контроля Путина.

В эти умозрительные построения хорошо вписывается и игра вокруг темы "второго тура", поддержанная левыми политиками и частью экспертного сообщества. Разговоры о том, что Медведев не сможет победить в первом туре, деформируют повестку дня, выводя на первый план тему "электоральной слабости" вице-премьера и вопрос о его будущем сопернике.

Комментаторы от КПРФ используют ситуацию для внедрения в общественное мнение представления о том, что единственным реальным соперником кандидата от "партии власти" является Геннадий Зюганов. Более того, по прогнозам некоторых левых политиков, во втором туре лидер КПРФ может получить поддержку не только левого, но и всего протестного электората и победить "ставленника Кремля".

Напомним, что попытка использовать аналогичный прием была предпринята в ходе парламентской кампании. Только тогда речь шла о лозунге "КПРФ – последний оплот демократии в тоталитарной России", в сегодня – о фактическом превращении Зюганова в кандидата от объединенной оппозиции. И надо признать, что – пускай и в гипотетической форме – такой сценарий действительно существует, подтверждением чего является отказ от участия в президентской гонке Бориса Немцова и его "ультиматум", содержащий призыв бойкотировать выборы, адресованный прочим кандидатам.

Де-факто демарш Немцова дал старт кампании по дискредитации президентских выборов, которые, судя по всему, попытаются объявить нелегитимными, со всеми вытекающими последствиями в виде акций протеста и других мероприятий, нацеленных на "революционное" развитие событий. Сегодня эти попытки скорректировать политические процессы путем "переворачивания стола" выглядят крайне неубедительно, поскольку в обществе преобладает мнение, что Кремль достаточно силен, чтобы не допустить нештатного развития событий. Это равным образом относится и к идее второго тура, и к любым другим дестабилизирующим сценариям.

Власть уже консолидировала на раскрутку Медведева весь административный ресурс, и судя по данным опросов, ее усилия начали приносить определенные плоды. Дня не проходит, чтобы в новостной прайм-тайм публике не показывали вице-премьера, занятого конкретными делами по обустройству страны, и это объективно работает на привлечение к нему симпатий граждан.

В пользу Медведева говорит и список его соперников. Правый фланг фактически пуст. После того как от участия в президентской гонке отказался выдвиженец СПС Борис Немцов, там остались лидер Демократической партии России Андрей Богданов и бывший премьер Михаил Касьянов. При этом Касьянов ведет себя демонстративно пассивно, как будто формально отрабатывает некие взятые на себя обязательства и, не рассчитывая ни на какой результат, просто ждет, когда же его, наконец, оставят в покое.

По мнению некоторых наблюдателей, Касьянов, скорее всего, последует примеру Немцова и откажется от участия в выборах; такое развитие событий также неплохо впишется в сценарий превращения Геннадия Зюганова в кандидата объединенной оппозиции. Что касается Андрея Богданова, то его рейтинг колеблется в районе 0%, что позволило некоторым комментаторам выразить недоумение в связи с самим фактом его участия в избирательной кампании. Между тем некоторый смысл в этой затее есть, поскольку Богданов с самого начала рассматривался наблюдателями как спойлер Немцова и Касьянова. С другой стороны, Богданов, равно как и Жириновский, являются теми кандидатами, которые не откажутся от участия в выборах без согласования с Кремлем и, тем самым, гарантируют альтернативность мартовского голосования. То есть правый фланг фактически пуст, и это является и преимуществом, и источником угрозы для Дмитрия Медведева.

Преимущество состоит в том, что Медведев может попытаться привлечь на свою сторону правого избирателя. Но реально добиться этого будет непросто: средний класс, составляющий основу правого электората, слишком занят своей жизнью и привык манкировать выборами, а его активная, политизированная часть склонна к протестным настроениям и потому вполне может последовать призыву "проголосовать за Зюганова", чтобы "насолить власти".

Другая, более весомая угроза президентской кампании Медведева связана со сценарием раскола лояльного власти большинства, являющегося базой его электоральной поддержки. По мнению социологов, к этому "лояльному большинству" принадлежит около 62% населения. Эта часть общества склонна ценить нынешнюю стабильность и в целом поддерживать власть и проводимый ею курс, сочетающий рыночные реформы с социально-ориентированными программами. В этом смысле правые и левые взгляды этой общественной группы сбалансированы, а ее идейным фундаментом является поддержка Путина и неприятие западничества.

Но внутри "лояльного большинства", состоящего из вполне конкретных людей, тоже существуют левый и правый фланги. При этом левая фракция электората Медведева – эта абсолютное большинство населения, которое черпает информацию из теленовостей и потому знает, что Медведев мотается по регионам, проводит совещания, ругает нерадивых чиновников, занимается "раздачей пряников", словом, пребывает в постоянных заботах о населении. В результате у людей создается впечатление, что Медведев является политиком левого толка. В то же время, более информированная и состоятельная часть "лояльного большинства" считает Медведева либералом и даже западником. Эти люди видят в нем, прежде всего, технократа, ориентированного на продолжение либеральных реформ, и полагают, что выдвижение Медведева является шагом навстречу Западу, где хорошо помнят его яркое выступление в Давосе.

Такая размытость образа Медведева позволяет консолидировать в его поддержку все фракции "лояльного большинства" и – при благоприятных обстоятельствах – привлечь на его сторону некоторую часть правого или левого электората. Судя по всему, это хорошо понимают в Кремле. И именно этими соображениями было обусловлено выдвижение Медведева в качестве кандидата не только от "Единой России" как партии лояльного большинства, но и от "Справедливой России" как партии лево-патерналистской направленности, Аграрной партии, имеющей непосредственное отношение к одному из национальных проектов, и "Гражданской силы", выступающей с позиции лояльного либерализма.

С другой стороны, невнятная лево-правая ориентация Медведева несет в себе угрозу раскола его уже фактически сформированной группы поддержки. Речь идет о том, что если Медведев пережмет с патернализмом, от него отвернутся лояльные либералы, а если он слишком явно обнаружит свой либерализм и западничество, сторонники "жесткой руки", которых немало среди "лояльного большинства", могут проголосовать за того же Зюганова как политика с более четкой лево-патриотической риторикой.

Таким образом, в плане работы с населением "преемнику" предстоит решить две основные задачи. Во-первых, убедительно ответить на ожидания левой части "лояльного большинства", переиграв склонного к агрессивной риторике Зюганова. И, во-вторых, не оттолкнуть лояльных власти либералов, добившись того, чтобы они приняли участие в голосовании. В ситуации общественного благополучия и стабильности эти задачи представляются не слишком сложными, однако никто не может гарантировать, что в течение ближайших недель не будут предприняты попытки взорвать или раскачать ситуацию.

В этом случае решающую роль в развитии событий будет играть настроение элит, а российские элиты, как известно, не однородны и, имея вполне определенные интересы, постоянно пребывают в ситуации активной или вялотекущей войны. Более того, в экспертном сообществе существует мнение, что определенная часть истеблишмента недовольна тем, как реализуется сценарий решения "проблемы-2008". "Силовики" якобы разочарованы самим фактом выдвижения Медведева, а либералы – тем, что Путин согласился возглавить правительство, дав тем самым понять, что Медведев будет номинальным президентом.

В нынешней ситуации, когда Медведев получил однозначную поддержку Путина и участвует в выборах в качестве кандидата от "партии власти", это недовольство вряд ли будет выражено в явной форме. Тем не менее оно может стать фактором, искажающим реализуемый сценарий, например, через вброс какого-нибудь ужасного компромата или подковерную игру с одним из кандидатов от оппозиции, гипотетическую возможность которой отчасти подтверждает реакция Зюганова на "ультиматум Немцова".

А если подобная игра вступит в резонанс с одним из деструктивных сценариев, президентская кампания может превратиться в настоящую битву. Вероятность подобного развития событий невелика, однако "первый звоночек" в виде "хулиганских", по мнению московского ГУВД, взрывов в комплексе "Охотный ряд" уже прозвенел. И тут будет уместно напомнить, что начало избирательного цикла 1999 - 2000 гг. совпало не только с событиями в Дагестане, но и со взрывом, прогремевшим в том же комплексе "Охотный ряд" 31 августа 1999 г., за которым последовали подрывы жилых домов в Москве и Волгодонске.