Хорошая культура маленькой страны

ФОТО: euro-scene.de

В Москве завершился III Международный театральный фестиваль "Балтийский дом", состоявший из трех спектаклей. Все они были показаны в Центре им. Мейерхольда. Вообще-то, фестиваль имеет питерскую прописку, а в Москве у него своего рода филиал. Однако программа этого филиала формируется совершенно независимо. Если нынешний "Балтдом" в Петербурге прошел с "литовским акцентом" и представлял к юбилею Эймунтаса Някрошюса все репертуарные спектакли его театра, то у "Балтийского дома в Москве" – хорошо различимый "датский акцент". На обеих пресс-конференциях, организованных к спектаклям фестиваля, посол Королевства Дании Пер Карлсен сообщил, что "Дания – маленькая страна, но в ней тоже есть хорошая культура". Руководитель фестиваля Сергей Шуб тоже не стал размениваться на мелочи. Театр "Отель Про Форма" он проанонсировал как пример "искусства театра XXI в.", который демонстрирует "возможности театрального искусства, оплодотворенного технологией и фантазией современного человека, не ограниченного консерватизмом в понимании театра".

Спектакль "Отель Про Форма" "Теремин" с самого начала позиционировался как ключевое событие фестиваля. Более того, изначально речь шла именно о московских гастролях этого театра, и уже оказавшись в Дании, дирекция "Балтдома" решила расширить представительство хорошей культуры на российской театральной сцене. В программу вошли два представления Датского театра танца "Парк животных" и "Мел", соединившиеся в вечер одноактных балетов. В первом из них хореограф Тим Раштон рассказывает на языке современного танца о животном начале, присутствующем в людях. Соперничество и сексуальное желание – две формы его существования. В плавных, словно вписанных в окружности разных диаметров движениях танцовщиков становится видимой некая сила, делающая людей похожими друг на друга, а всех вместе – похожими на животных. Персонажи свободны от индивидуальных границ, каждый из них всего лишь часть природного мира, но одновременно и капля, в которой вся эта природная стихия способна проявиться. "Мел" – спектакль, на первый взгляд, противоположный по замыслу. Он посвящен смерти и ритуальному похоронному обряду. На доске, расположенной в глубине сцены, мелом пишутся и зачеркиваются слова типа "бог" и "время", обводятся контуры людей, замерших в разных позах, а в финале одна из участниц почти растворяется в этой деревянной стене, вжавшись в фигуру распятия. Однако все эти религиозные мотивы связаны не столько напрямую с христианством, сколько с культурой культов – то есть, как и в "Парке животных", главным персонажем становится внеперсональная сила, которая может людей захватывать, но ей же могут отдаваться и добровольно.

Второй спектакль фестиваля – совместный проект датского театра "Вендюссель" и Петербургского театрального товарищества "Комик-трест". Роман датского писателя XVII в. "Путешествие Нильса Клима в подземный мир" оказался поводом для смешения клоунады, пантомимы, черного юмора и шутливо-агрессивного взаимодействия со зрительным залом (некоторым из моих знакомых заклеили рот и связали руки). Все перечисленные "безобразия" происходят в сопровождении живой музыкой мультиинструменталиста Михаила Огородова.

Музыка стала главной темой и спектакля "Теремин". Хотя постановки театра "Отель Про Форма" довольно сложно называть спектаклями. Под художественным руководством Кирстен Делхольм, имеющей именно художественное, а не театральное образование, они сочиняют что-то вроде архитектурно-визуальных перформансов. "Я работаю, прежде всего, с восприятием и только потом с образами", – говорит режиссер. Правда, в этот раз в центре оказалось не зрительное, а слуховое восприятие. "Теремин" – это документальная фантазия о жизни Льва Сергеевича Термена, советско-российского инженера и музыканта. "Документальная" – потому что строго опирается на биографию ученого. Он с детства играл на виолончели, в юности работал в Америке, был отправлен по возвращении оттуда на Колыму (впрочем, в спектакле не слишком документально Колыма называется частью Сибири), "спасен" КГБ и изобретал для спецслужб подслушивающие устройства. Но главное, в 1920 г. он придумал почти метафизический музыкальный инструмент – бесконтактный терменвокс. Для извлечения звуков нужно лишь совершать движения (внешне очень красивые) в воздухе, и этот воздух тут же наполняется звуками. Как раз здесь и начинается фантазия, она, же, впрочем, завораживающая метафора, о живом, пульсирующем пространстве, в котором звучит все, что туда попадает. Актриса Сара Боберг на разные технически искаженные голоса пересказывает жизнь Термена, увиденную взглядом окружавших его женщин: матери, сестер, жен, дочерей. На светящейся сцене четверо детей играют на терменвоксах, а двое мужчин-актеров пересаживаются со стула на стул или замирают в неестественных позах. На экране тем временем проходит история XX века. Научные термины и изобретения, физические графики и диаграммы, исторические даты, бюрократические сокращения, принятые в лагерях (АСА – антисоветская агитация, ЧС – член семьи, ВАТ – восхваление американской техники, КРД – контрреволюционная деятельность), судьбы людей, наконец, – все это приобретает магическое звучание, и от всего остается в итоге только мелодия, красивые движения в воздухе. В финале спектакля Лидия Кавина, внучатая племянница Термена, дала мастер-класс игры на терменвоксе.