Лукашенко разобрал Россию по косточкам

В конце прошлой недели президент Белоруссии дал большую пресс-конференцию для представителей российских СМИ, в ходе которой были затронуты практически все стороны российско-белорусских отношений. При этом Лукашенко внушал публике, что во всех проблемах двусторонних отношений виновата Россия.

Судя по его высказываниям, Россия вообще какая-то неправильная страна. Ее информационное пространство закрыто для объективной информации о Белоруссии, а ее избирательная система является "дикой", поскольку из нее исключена мажоритарная составляющая. Что касается решения Путина возглавить избирательный список "Единой России", этот факт Лукашенко квалифицировал как "дезинформацию": "Как так: я в партию не вступаю, но партийный список возглавляю?".

Кроме того, белорусский лидер обвинил Россию в "одностороннем выходе из договоров и соглашений, подписанных в рамках Союзного государства". Особенно возмутило Лукашенко то, что Москва "душит" белорусскую экономику, а прозападная белорусская оппозиция "находит поддержку в самых высоких кругах РФ". И это при том, что нынешняя белорусская власть является "единственным союзником России на западном направлении".

В общем, Александр Григорьевич весьма эмоционально рассказал о том, что Москва проводит в отношении Белоруссии далеко не дружественную политику. Не забыв при этом подчеркнуть, что отношения с Россией являются абсолютным приоритетом белорусской политики, а отказ от Союзного государства будет равноценен его (Лукашенко) "политической смерти". И потому он не позволит Москве забыть "великую историю двух братских народов".

Эти и другие претензии, неизменно сопровождавшиеся уверениями в любви и дружбе, стали преамбулой к совершенно конкретному разговору о ценах на углеводородное сырье, которое в Белоруссии стоит в два раза больше, чем в России. В итоге получается, что "плохая" Россия нарушила договоренности, достигнутые в рамках Союзного государства, повысив экспортные цены на энергоносители. А потом еще и отказалась предоставить Белоруссии кредит для погашения дельты между новой и старой ценой. И вообще, не допускает белорусские компании к участию в разработке российских месторождений. Заметим, что с точки зрения рыночных отношений эти упреки иначе как странными не назовешь, тем более что Минск саботировал привязку белорусской валюты к российскому рублю, а затем и фактически сорвал подписание договора о едином рублевом пространстве.

Аналогичным образом развивался и российско-белорусский конфликт в нефтяной и газовой сфере. Получая дешевые энергоносители, Белоруссия не только не допускала российские компании на свои перерабатывающие предприятия, но и занималась реэкспортом дешевых углеводородов. То есть в течение многих лет фактически паразитировала на российской экономике, зарабатывала немалые средства и вполне обоснованно гордилась своими успехами.

Накануне выборов 2006 г., когда в Белоруссии всерьез прорабатывался сценарий "цветной" революции, Россия полностью поддержала Лукашенко. Однако уже в январе 2007 г. тот предложил западным концернам купить долю в белорусских энерготранспортных системах – то есть сделать именно то, в чем было отказано российским компаниям. Более того, он с энтузиазмом поддержал западную риторику, клеймя Россию за "игру энергетическим мускулами". В интерпретации Лукашенко речь шла еще и о "коварных замысла отобрать независимость Белоруссии".

В интервью, данном в начале этого года немецкому политологу Александру Рару (опубликовано в Die Welt), белорусский лидер прямо сказал, что, "если бы западные энергетические концерны имели долю в белорусских энерготранспортных системах, Россия не была бы по отношению к Белоруссии настолько жестокой". И добавил: "Европа должна научиться лучше понимать нас. Момент для этого сейчас благоприятный". Эти слова были произнесены Лукашенко в разгар антироссийской кампании, которую он, судя по всему, и счел "благоприятным моментом" для предложения своих услуг Евросоюзу. И если в диалоге с Москвой Лукашенко любит упомянуть о том, что Белоруссия защищает Россию от угрозы с Запада, то, обращаясь к Европе, делает упор на то, что именно Белоруссия "является для Европы своего рода защитным валом" от "нелегальных мигрантов и уголовников, которые устремляются в ЕС с востока".

Лукашенко банально торгует географическим положением своей страны. И это нормально: каждая страна использует те ресурсы, которыми располагает. Не очень понятно другое: почему это называется многовекторной политикой? Ведь, требуя от России доли в разработке ее природных ресурсов и одновременно приглашая европейский бизнес к их транспортировке и продаже потребителям, Лукашенко объективно работает на стороне ЕС, который находится по этим вопросам в жесткой конфронтации со столь любимой белорусским президентом Россией. С другой стороны, нельзя не признать, что в первую очередь белорусский лидер действует в интересах своей страны.

И в этом смысле стоит обратить особое внимание на его рассуждения о том, что Россия и Белоруссия обречены на стратегическое партнерство, которому мешают "отдельные российские личности": те стремятся "потуже набить свои хранящиеся в западных банках кошельки и стать полноправными хозяевами на белорусской земле". Интересно, что отчасти с этой точкой зрения согласны некоторые российские эксперты. Они разделяют мнение о том, что алчность руководства "Газпрома" вредит России, вынужденной выстраивать свою политику на постсоветском пространстве исходя не из высоких соображений геополитической стратегии, а сиюминутных выгод газовой корпорации.

Трудно сказать, чего больше в этих рассуждениях – государственного подхода или банального лоббирования интересов Белоруссии. Единственное, что очевидно сегодня, - это тот факт, что белорусская карта уже более десяти лет разыгрывается на политическом поле России. Прямым подтверждением тому является и последние сюжеты, касающиеся перспектив занятия премьером Виктором Зубковым поста главы правительства Союзного государства и закрытых переговоров, которые в конце сентября провел в Минске губернатор Чукотки и один из самых богатых российских олигархов Роман Абрамович. Судя по сдержанным сообщениям СМИ, на встрече Абрамович с Лукашенко обсуждалась возможность инвестирования российского капитала в белорусскую экономику. Речь идет о миллиардах долларов. Однако Минск отреагировал на это предложение крайне сдержанно, и никаких конкретных предложений Абрамович так и не получил. Комментируя эту информацию, некоторые эксперты, сославшись на близость Абрамовича к Кремлю, заключили, что, шантажируя Белоруссию высокими ценами на энергоносители, Москва хочет скупить белорусские активы, и в Минске это очень хорошо понимают.

Не исключено, что этот вопрос планировалось обсудить во время двусторонней встречи Путина с Лукашенко в рамках последнего саммита СНГ в Душанбе. Однако лидер Белоруссии начал игру на повышение ставок, демонстративно восстановив накануне саммита нормальные дипломатические отношения с Грузией и регулярные авиасообщения с этой страной. Этот шаг Минска привел к срыву ожидавшейся встречи.

Между тем в Белоруссии уже в ближайшее время ожидается проведение тендеров по приватизации ряда крупных предприятий, в том числе и НПЗ, которые так хочет получить российский бизнес. Однако, по мнению комментаторов, стартовая цена на эти активы завышена. И в этом контексте "ценовой шантаж" России выглядит как игра на понижение: дескать, вы снизьте начальные цены на ваши НПЗ, а мы пойдем на уступки по экспорту углеводородов.

И не исключено, что именно в развитии этого приватизационного сюжета нужно искать объяснения недавнего красноречия Лукашенко. Ведь, помимо уже перечисленных рассуждений о "вероломстве" России, его интервью содержит и вполне конструктивное предложение допустить Белоруссию к реальному партнерству: "Мы с большим удовольствием за собственные средства могли бы обустраивать месторождения, добывать нефть и делать это с белорусской скрупулезностью, как это мы делали в советские времена". Более того, белорусский президент прямо сказал, что "Белоруссия способна сама себя обеспечить", если Россия "разрешит ей это сделать". Похоже, что именно ради этого предложения и ради этой просьбы и говорилось все остальное.

Однако и в этом случае на поверхности остается старый белорусский тренд: вы нас пустите, а там посмотрим.