Саркози глядит в Наполеоны

Визит в Россию президента Франции подтвердил правоту двух известных политиков XIX века: германского канцлера Отто фон Бисмарка и английского премьер-министра Бенджамина Дизраэли, полагавших, что "политика – это искусство возможного", а "категоричность – это не язык политики".

Судя по сообщениям СМИ, переговоры Николя Саркози с Владимиром Путиным проходили в обстановке демонстративного взаимопонимания. Однако ни о каких конкретных результатах публике пока не известно. Скорее всего, их и не будет. Два президента просто "сверили часы", приняли к сведению точки зрения друг друга и согласились с тем, что каждая из сторон имеет право действовать в собственных интересах, а единственным их ограничением должны быть столь же уважаемые интересы партнеров.

В итоге, стороны согласились в том, что инвесторы любого из двух государств могут участвовать в капитале компаний другой стороны, в связи с чем Саркози особо подчеркнул интерес французского бизнеса к "Газпрому". А вот относительно симметричного допуска российского газового гиганта на внутренние рынки Франции не было сказано ни слова.

И это не удивительно. В ЕС активно обсуждается законопроект о демонополизации энергетического сектора, принятие которого будет означать превращение газораспределительных сетей в самостоятельные структуры. А эти изменения на законодательном уровне заблокируют возможность проникновения "Газпрома" в газовый сектор европейской экономики. В новой ситуации его активность в Европе будет ограничена двумя официальными документами: Энергетической хартией, требующей допуска европейских компаний к российским месторождениям, и новым законом, закрывающим доступ "Газпрома" в капитал предприятий, доставляющих газ конечным потребителям. А коль скоро все детали, ограничивающие интересы одной из самых крупных российских компаний, проработаны и предусмотрены, почему бы не поговорить о "прозрачности" двусторонних отношений. Почему бы не посочувствовать желанию российского бизнеса поработать во Франции и не сослаться на то, что 5% акций французской аэрокосмической компании EADS уже принадлежат российскому Внешторгбанку.

Факт приобретения ВТБ пакета акций EADS активно используется для спекуляций на тему "российской экспансии": восклицая "русские скупают Европу", западные эксперты неизменно вспоминают о пакете акций французской аэрокосмической компании. Но как только ВТБ начал подумывать о том, чтобы сбросить акции EADS, превратившиеся при новом раскладе в ненужный балласт, во Франции забеспокоились. И не исключено, что одной из задач визита Саркози в Москву было прояснение этого конкретного вопроса.

Аналогичным образом (то есть вполне политкорректно) комментировал Саркози и результаты обсуждения таких вопросов, как ядерные программы Ирана или независимость Косова. Общий тон заявлений был настолько благостным, и трудно поверить, что Саркози совсем недавно рассуждал о "грубости" России, пытающейся "вернуться на мировую политическую сцену, используя свои нефтяные и газовые активы".

По всему было видно, что президент Франции приехал завоевывать Россию. Сверкая улыбкой, он шутил, распинался в уважении к России, сыпал невнятными обещаниями, много говорил о партнерстве. И – не сказал ничего конкретного. В целом создавалось впечатление, что Саркози чувствовал себя Наполеоном, который, наконец, попал в Кремль: "Я очень, очень давно мечтал побывать в Кремле", "приятно выглянуть в окно и увидеть Красную площадь". В том же духе выдержаны и другие его высказывания. Например, рассказ о том, что утром он "встречался с замечательными российскими молодыми людьми, которые хотят жить и надеяться". И Саркози великодушно подарил им эту надежду, сказав: "Я хочу, чтобы было партнерство Франции и России". А потом встретился с российским президентом и столь же обезоруживающе заявил: "А с тобой я хочу обсудить условия этого партнерства". Весьма, кстати, похоже, на манеру обращения Бонапарта к императору Александру I.

Тем не менее необходимо признать, что Саркози по крайней мере не лгал, хотя и лукавил. Так, на встрече со студентами МГТУ им. Баумана он сказал: "Я друг США". И следом, после многозначительной паузы: "Но друг не означает вассал". А это, особенно на фоне других высказываний и действий французского президента, означает, что он "дружит с США", имея в виду собственные интересы.

И потому российским политикам, отдавая дань ловкости и изяществу Саркози, следует все же помнить о том, что объективно эта игра направлена против России. В первую очередь потому, что его стратегия строится на серьезной ревизии внешнеполитической линии Ширака, который рассматривал союз с Россией как инструмент ограничения влияния США в Европе. Новый французский президент объективно работает на наращивание этого влияния. В отличие от Ширака, Саркози плотно "дружит" с Вашингтоном, но, став для него "своим", использует свое положение для выстраивания отношений с восточноевропейскими лидерами, которым также посылается сигнал "я свой". Не случайно во время сентябрьского визита в Болгарию Саркози подчеркнул: "Я наполовину восточноевропеец". А находясь в Будапеште, откровенно дистанцировался от линии Ширака, подчеркнув, что приехал на родину своего отца не для того, чтобы "затыкать венграм рот", как это пытался делать его предшественник.

Приехав завоевывать Россию, Саркози сразу же дал понять, что будет использовать контакты с Путиным для улучшения своего имиджа в Европе. Европейские СМИ обсуждают высказывания французского президента, из которых следует, что во время совместного ужина с президентом России ему удалось добиться сближения позиции Путина по проблеме иранских ядерных программ с линией Запада. Тут стоит напомнить слова Николя Саркози, произнесенные им после встречи с премьер-министром Великобритании Тони Блэром: "Тони и я только что приняли решение. Мы собираемся завоевать Европу".

В свете этих наполеоновских планов уход с поля европейской политики Блэра только повышает шансы Саркози стать общеевропейским лидером. А в качестве трамплина будет, скорее всего, использовано председательство Франции в ЕС, которое начнется во второй половине 2008 года. В этом контексте вся нынешняя активность французского президента выглядит как предварительная подготовка к "завоеванию Европы". Он пытается сблизиться с лидерами восточноевропейских стран, задействованных в американском проекте "санитарного кордона" вокруг России. Только в сентябре Саркози посетил с визитами Варшаву, Будапешт и Софию, а также встретился в Париже с президентами Польши, Чехии, Украины и Грузии. Все это, а также позиция Франции по важным для России вопросам ПРО, Косова и Ирана, не внушает особого оптимизма.

С другой стороны, Франция явно заинтересована в поддержании нормальных отношений с РФ хотя бы потому, что это партнерство, уже обернувшееся участием французской Total в разработке Штокмановского месторождения, сулит новые дивиденды. А более 20% газовых поставок во Францию обеспечивается за счет России. Но это последнее соображение будет иметь решающее значение до тех пор, пока Европа не наладит поставок углеводородов по иным, минующим Россию маршрутам. И в этом плане знаковыми являются не общие разглагольствования о сотрудничестве, а весьма неприятные для России конкретные действия. Речь, в частности, идет о совместном заявлении президентов Франции и Венгрии относительно готовности двух стран принять участие в реализации газотранспортного проекта Nabucco и о намерении Туркменистана присоединиться к проекту Транскаспийского трубопровода.

Но эти проекты еще ждут своей реализации, а политика делается каждый день, и Саркози кует то железо, которое горячо сегодня. В свою очередь, Россия тоже отрабатывает все варианты. И потому российский президент сдержанно подыгрывал новому "завоевателю Европы".