Пламенный мотор Николая Фоменко

Его долго просили написать книгу, заранее прекрасно понимая, что ее будут покупать и читать. И она вышла именно такой, какой и должна была получиться. В "Пламенном моторе" Фоменко остается верен себе, в равной степени легко говоря о глобальных, национальных и частных проблемах, бедах, веселых эпизодах, экономических тенденциях, истории, науке, политике, технике... Легко, но не поверхностно. Очень понятно, но без снисходительности к профану-читателю.

Не претендуя на модную нынче концептуальность ("Ничего нового о машинах вы из это книги не узнаете. Просто еще раз убедитесь, что думали так же. А это уже неплохо"), автор умудрился сделать то, что доселе вряд ли кому удавалось, - органично переплести свою биографию с подробным и занятным рассказом об автоиндустрии вообще и о машинах в частности. А все потому, что они и в действительности переплетаются.

Кстати, эту книгу Фоменко не писал.

Он ее диктовал. Отсюда это стойкое, возникающее в процессе чтения ощущение разговора с автором. Отсюда естественность, живая легкость стиля. И совершенно напрасно вместо предисловия Фоменко, словно древнерусский писец, ритуально повинился перед читателем: "Я ее диктовал. Как Ж. Сименон, "Я диктую". У Сименона получился Сименон. Мне осталось Ж".

Это самое "Ж" захватывает с первой страницы и не отпускает до последней. И книга получилась - Фоменко лукавит, говоря, что она о работе, - о нашей жизни, о двух исконных русских бедах - дураках и дорогах, вместе взятых. И не на новый лад, а, так сказать, в историческом разрезе. "Откуда пошли есть автомобили на Руси", легендарная гордость отечественного автопрома - модель "Руссо-Балт", трофейные немецкие авто, на долгие годы наступившие, по мысли Фоменко, на горло песне наших производителей, "Москвичи", "Жигули" и "Запорожцы", названные автором гробами на колесах, постперестроечные иномарки и само слово "иномарка" как символ позорной российской изолированности от остального мира, нынешние толстосумы с их невероятными и совершенно, как выясняется, нелепыми прихотями, стоившими огромных денег и в итоге канувшими в небытие.

Наш человек всегда готов принять здоровую дозу национально-ориентированной критики, но русская литература от щедрот широкой души всегда перебарщивала с этой самой дозой, отравляя читателя неприятием самого себя. Правда-то горькая, и жить от этого никому еще легче не стало. "Пламенный мотор" содержит уйму замечаний на тему "какой русский не любит быстрой езды" и "куда ты мчишься, тройка-Русь"... Но без приторного пиетета перед "великим и могучим", без демагогии.

Как принято было писать на форзаце в советские времена, "книга предназначена широкому кругу читателей". Девушки, для которых автомобиль - стильный аксессуар под цвет пальто или сумочки, будут поражены отсутствием дремучих нагромождений непонятных терминов и сверхлояльным отношением к дамским слабостям. Николай Фоменко отдает должное и женскому стилю вождения ("Женщина за рулем - как фашист в танке"), и поразительному упорству в соблюдении ПДД, и на удивление взвешенному подходу к выбору личного транспортного средства - если в процесс не вмешается кто-нибудь из всезнающих представителей сильного пола.

Подбору, приобретению и пользованию автомобилем в книге, разумеется, уделяется особая роль. Автор не навязывает советов, совершенно чужд снобизма - напротив, дает понять, что в некоторых случаях даже очень большие деньги не спасают от нелепой покупки. О свойственном русским людям размахе, оборачивающемся конфузами и трагедиями, о предрассудках против определенных марок и моделей, о национальных особенностях тюнинга - "Садишься в оттюнингованную машину, тебе говорят: "Старик, мы тебе сделали такие крутые тормоза! Попробуй". А на самом деле просто выкрасили тормозные колодки в красный цвет", о собственных предпочтениях и путях, которыми они складывались, - "Моя следующая машина стопроцентно будет дизельной", и о многом другом Фоменко рассказывает, перемежая четкую конкретику информации с байками в стиле веллеровских "Легенд Невского проспекта".

Отдельная статья - это авторские тест-драйвы, не дотошная сухая характеристика машин, а самоценное, вполне художественное повествование о каждой из них, достойное самостоятельной публикации под отдельным заголовком. "Мужское начало", "Мелкий бес", "Шкод да Винчи", "Нервный брак", "Трезубец мудрости", "Гей, славяне!", "Яйца Висманнов" - такими прозвищами награждает Николай Фоменко своих четырехколесных персонажей, подразумевая под ними вполне определенные модели. "Он очень мужской автомобиль" - вот так, к примеру, уважительно говорит, коль уж авто того стоит.

Словом, книга получилась той редкой породы, на которую сложно писать рецензию, - проще и красивее процитировать. А цитировать Фоменко, как и читать, - мало с чем сравнимое удовольствие.

"Моя бабушка говорила: "Как хорошо было после войны. - А что такое? - Да народу мало было". Такой был юмор".

"Народ у нас тоже пуганый - если какой-нибудь заехавший иностранец вдруг и тормознет пропустить старушку на переходе, она нипочем тогда через этот переход не пойдет: вдруг он на нее специально охотится. Нет, она ученая, она отойдет от перехода на метр и там привычно сиганет под колеса кому-нибудь своему".

"Мы с вами попали в нелепую историю: вам читать, мне - краснеть. Нет. Вам краснеть, мне - читать. Нет. Не важно".