Браки москвичек с кавказцами назвали геноцидом

ФОТО: kuraev.ru

В конце прошлой неделе РПЦ включилась в обсуждение горячей темы межнациональных и межрелигиозных отношений. Комментируя существенный рост браков между москвичками и выходцами с Кавказа и из Средней Азии, дьякон Андрей Кураев назвал межнациональные браки "геноцидом русского народа" и с сожалением констатировал, что в России не признается даже сам факт существования этой проблемы. Беда же, по его мнению, состоит в том, что дети, рожденные в этих браках, принимают национальность отца и, более того, становятся мусульманами. По словам Кураева, впереди маячит перспектива "Московского халифата" (это уже из данного в тот же день интервью Воронежскому государственному радио), а "русские женщины обогащают своими генами другие народы".

Заметим, что ранее Андрея Кураева больше волновали вопросы сохранения русской православной культуры. Но сегодня - видимо ввиду серьезности ситуации - он неожиданно заговорил о генофонде. Для дьякона такой поворот выглядит достаточно смелым, но Кураев является еще и профессором Московской духовной академии, и потому неплохо подкован в разнообразных науках.

В частности, он хорошо знает о том, как устроены межнациональные отношения в государстве Израиль, и сожалеет, что в России, похоже, не собираются перенимать это полезный опыт. А речь-то идет не о чем-нибудь, а о борьбе за чистоту нации. По словам Кураева, в Израиле проводится "официальная государственная политика против браков евреев и мусульман", "специальное министерство ведет статистику межнациональных браков", а общество негодует по поводу этой статистики. Вот чего, оказывается, не хватает России.

Даже если оставить за скобками политические аспекты национальной политики Израиля, проведенная аналогия выглядит пугающе. Ведь получается, что православный дьякон и по совместительству профессор тоже вполне православной духовной академии хочет, чтобы Россия училась нетерпимости у государства, судебные органы которого могут (и делали это) лишить православного отца права воспитывать своих детей только потому, что он верит в "этого Иисуса из Назарета". Применительно к России это, видимо, означает, что отца-мусульманина можно будет лишить родительских прав просто потому, что он... исповедует ислам.

Спасибо, господин Кураев. Теперь всем сомневающимся будет ясно, чем закончится для страны ваша борьба за обязательно-принудительное - а не добровольное, как это постановило Министерство науки и образования - преподавание в школе Основ православной культуры (ОПК). Сначала плач по безвременно почившей в бозе православной культуре, потом обязательное ОПК в школе, а потом и все остальное, как в Израиле, где светское население давно изнемогает от засилья раввината.

Интересно было бы узнать, разделяют ли воззрения профессора Кураева в Московской патриархии. Хотелось бы думать, что нет. Но независимо от этого, атеисты и агностики, а также верующее, но далекое от православных кругов "некультурное" население России воспринимает его откровения как трансляцию позиций РПЦ. И это отнюдь не способствует росту авторитета последней. То же самое, только в еще большей степени касается граждан России, исповедующих ислам.

Тут будет уместно напомнить о том, что Совет муфтиев России уже выступил в поддержку группы российских академиков, обвинивших РПЦ в недопустимой для светского государства экспансии, а власть - в потворстве клерикализации страны. И заявление Кураева, фактически призвавшего выслать из России некоторых лидеров совета муфтиев, только подлило масла в огонь. Не остались без внимания мусульманского сообщества и его последние перлы относительно злостного попрания российского генофонда. А Московская патриархия почему-то молчит.

Нельзя исключить, что публика просто недостаточно осведомлена, и, на самом деле, неуместная активность Кураева объясняется, например, тем, что он намерен баллотироваться в Госдуму от какой-нибудь националистической партии, а скандальные заявления являются частью предвыборной кампании. Если это так, то резкие фразы многое объясняют: иные политики и не такое говорят.

Если же вернуться к содержательной части обсуждаемых заявлений, то придется признать: проблемы эти действительно существуют. Есть проблема браков с мигрантами. Но тут дело не в бездумно растрачиваемом генофонде, а в том, что значительная часть этих браков является фиктивными. И происходит это не только в Москве и не из-за злокозненности российских женщин, а по вполне прозаическим, в первую очередь экономическим причинам. Тема эта неоднократно обсуждалась применительно к проблемам миграционной политики и коррупции.

Между тем, если вслед за дьяконом Кураевым забыть о христианском "несть ни эллина, ни иудея" и начать обсуждать эту проблему с точки зрения выживания нации, то придется признать, что в нынешних тенденциях нет ничего принципиально нового. Нация великороссов изначально формировалась как результат смешения восточно-славянских племен с "диким полем" и монголо-татарскими кочевниками. Не исключено, что именно поэтому в результате получился великий в смысле численности и стойкости народ, способный вовлекать в свою орбиту население расширявшейся на протяжении многих веков империи.

Что касается опыта Израиля, то он не может быть применен в России хотя бы потому, что евреи, как, впрочем, и другие малые нации, инстинктивно сопротивляются растворению в других более крупных народах. А русские всегда были как раз той массой, в которой эти малые народы растворялись. То же самое можно сказать и о русской культуре, основой которой всегда была терпимость к инородцам. Именно этот культурный багаж и позволяет говорить об особенности российских ценностных установок и о возможной роли России в современном мире. Дело в том, что Россия была глубоко толерантной страной еще во времена, когда это слово знали только самые продвинутые представители элит.

И этим она отчасти напоминает Латинскую Америку. Проводя подобную параллель, принято говорить о коррупции, экономических проблемах и несовершенстве политического режима. Но на самом деле это сравнение можно распространить и на практику межнациональных отношений. Завоевавшие Южную Америку португальские и испанские конкистадоры исповедовали католицизм, а это значит, что прозелитизм был у них в крови. В отличие от протестантов, осваивавших северную часть континента, католики, несмотря на свое чванство, корысть и другие пороки видели в представителях иных рас людей. Даже будучи рабовладельцами, они смешивались с местным населением. В результате, в латиноамериканских государствах нелегко отыскать генетически чистых европейцев, подобно тому, как в сегодняшней России осталось не так уж много чистокровных славян.