Сентиментальное путешествие Бауш

ФОТО: chekhovfest.ru

Театральный фестиваль им. Чехова во второй раз устраивает гастроли немецкого театра танца из Вупперталя, руководимого Пиной Бауш. Спектакль "Мазурка Фого", показанный на сцене Театра им. Моссовета, представляет собой впечатления международной труппы Бауш от поездки в Португалию, переданные языком абсурда и танца. Правда и абсурд, и танец, сочиненный Бауш и ее танцовщиками на мотивы бразильских вальсов и португальских фадо, оказываются подозрительно похожи на настоящую жизнь, нелепую, бесцельную и, несмотря на все, счастливую. И, честно говоря, мало меняющуюся в зависимости от того, где она проживается: в Риме, Будапеште, Гонконге или Лиссабоне.

Вообще-то соединять искусство и жизнь известная танцевальная революционерка и постмодернистка пытается вот уже 40 лет. И, надо сказать, с большим успехом. Когда-то, пройдя школу немецкого танцевального эскпрессионизма, Пина Бауш разрабатывала технику простых движений и переносила на сцену "бытовые" жесты. Они должны были усилить эмоциональные впечатления от танца. Позже было решено, что и "искусственные", даже самые невероятные движения могут помочь делу и не уводить в сферы чистого искусства, а особенно хитрым способом приближать к той повседневной реальности, с которой Бауш и мечтает слиться. Этот особенно хитрый способ запечатления повседневного потока жизни окончательно сложился в цикле городских портретов, которые Бауш придумала делать еще в 1970-х. Показанный в Москве два с половиной года назад "Мойщик окон" - тоже из этой серии, и посвящался он Гонконгу. "Мазурка Фого" поставлена годом позже, в 1998-м, и посвящена, в свою очередь, Лиссабону. Оказалось, что между возвращенным Китаю мегаполисом и португальской столицей очень много общего. Это общее - люди.

Сначала Лиссабон выглядит довольно экзотическим местом, правда его экзотика не национальна, а, скорее, маргинальна. Он заполнен женщинами в простых и очень красивых платьях и мужчинами в костюмах, которые то принимаются беспорядочно прыгать и, в лучшем случае, куда-то бежать, а в худшем - куда-то падать, то неожиданно стонут в микрофоны, то на прекрасном русском языке рассказывают о своих бабушках, дедушках, московских друзьях и трех стадиях оргазма. Не буду интриговать и перескажу эту шутку, согласно которой, существует положительная ("да, да, да"), отрицательная ("нет, нет, нет") и метафизическая ("о, Господи") стадии. Тем более что в ней собраны основные козыри постановки: чувственность, метафизика и юмор. А вот еще несколько кадров из жизни города: курицы в нем едят арбузы (животные на сцене - одна из особенностей выразительного языка Бауш), а моржи запросто ползают по улицам. Ванну в Лиссабоне принимают, заодно замачивая грязную посуду: актрису вывозят на сцену в ванне с пеной, откуда она с довольным лицом достает тарелки, а стоящий рядом мужчина их вытирает и с чувством полного удовлетворения кидает на пол. Чтобы поесть фрукты, здесь передают друг другу вставную челюсть, а в качестве развлечений бросают в возлюбленных дротики из роз. И, конечно, чуть что горожане пытаются танцевать: даже в антракте, даже в проходах, даже задумчиво уставившись в телевизор.

Фото: chekhovfest.ru

Но в спектакле есть и другие танцы: танцы-монологи, танцы-вызовы, танцы - крики отчаяния. С такого танца и начинается "Мазурка Фого": с огромной горы застывшей грязи (а может быть, лавы, оставшейся после страшного лиссабонского землетрясения XVIII века), вместе с убирающимся экраном составляющей основную декорацию, бегом спускается мужчина. Тут же он начинает истерично танцевать, выкидывая в стороны руки, крутясь и падая. И почти сразу же этот танец сменяется ироничной зарисовкой: гротескно стонущую в микрофон барышню передают из рук в руки мужчины, выстроившиеся в шеренгу. Так танцевальные монологи растворяются каждый раз в милых и смешных абсурдистских сценах. Но эти столкновения суровости жизни и ее размеренности, серьезности и насмешливости лишены у Пины Бауш всякой трагичности, напротив, их сосуществование естественно, как естественны движения волн на видеопроекции, увядающих цветов или танцующих пар.

В конце концов, человек может танцевать по двум причинам: потому что ему хорошо или потому что ему очень плохо. Contemporary Dance Пины Бауш, как и положено в последние десятилетия, отвечает на вызов распадающегося мира. Но в ответе Бауш почти не слышно страдания от необратимого распада. Зато в нем видны бережно собранные урывки случайного счастья, выпадавшие когда-либо людям в каких-либо городах. В ее спектакле, даже в самых отчаянных моментах, танцуют только по одной причине: потому что хорошо и потому что, извините, душа поет. Впрочем, Пина Бауш не извиняется.