Одна абсолютно несчастливая деревня

ФОТО: denis-suhanov.narod.ru

Две пьесы суперпопулярного британского драматурга Мартина МакДонаха, действие в которых происходит практически в соседних домах и персонажи одной упоминаются в другой, поставили на малой сцене театра Сатирикон как дилогию. Оба дня - а спектакли начинаются в 13:00, так что вечерние платья лучше оставить дома - зрители сидят вокруг сцены, за облупленной и кое-где поржавевшей конструкцией из труб. Это неумолимое замкнутое движение то ли газовых, то ли отопительных труб да еще мутный свет над входной дверью довольно точно очерчивает пределы существования макдонаховских героев, грубоватых, находящихся в сложных отношениях с моралью и законом жителей ирландского захолустья. Существует точка зрения, что МакДонах, певец маленьких людей и больших убийств, слишком увлекался в свое время фильмами Тарантино и Линча и перенял от них склонность к черному юмору и кровопускательной эстетике. После просмотра в "Сатириконе" постановок "Королева красоты" и "Сиротливый Запад" никакого сомнения в чисто театральной природе драматургии МакДонаха не возникает. Кишащая язвами зависти, насилия и неумения любить буднично-фантасмагорическая жизнь воссоздается исключительно актерскими средствами. И в этом персональном обличии цепляет не менее сильно, чем выверенные в монтажной продукты киноиндустрии.

Режиссером спектаклей выступил художественный руководитель театра Константин Райкин, что случается, вообще говоря, не так часто. Его приветственное слово, опубликованное в одной на обе постановки программке, проясняет причины пристального и масштабного интереса к будням одной ирландской деревни. "В этих двух камерных историях ... отражена модель человеческого мира с его главными проблемами. Решать эти проблемы неимоверно трудно. Решить их до конца невозможно. Человеческая природа причудлива, капризна и мстительна, люди чаще всего глухи и жестоки друг к другу, они склонны к насилию ... и все же ... не безнадежны". Райкин приходит на все премьерные показы. Он изредка вполголоса диктует помощнице свои комментарии. Но чаще полностью включается в действие, пугается происходящего на сцене (а там лают собаки, кричат, дерутся, носятся с кочергой, ножом или ружьем и безостановочно ненавидят друг друга люди) или смеется над ним, поэтому трудно поверить, что он не только ставил спектакли, но и вообще читал пьесы.

Пьесы про болезненное сосуществование старой матери и дочери, окончившееся равнодушным убийством ("Королева красоты") и не менее болезненное сосуществование двух братьев, скрывающих убийство отца и обнаруживающих в финале неумение ни просить прощения, ни прощать ("Сиротливый Запад"), Райкин, конечно, читал, и читал внимательно. И совершенно справедливо заметил, что внешняя сторона действия настолько подробно прописана МакДонахом, что совершенно бессмысленно от нее отказываться. Поэтому в обоих спектаклях мало того, что появляется аутентичная тексту кухня-гостиная, образованная столом, стульями, несколькими шкафами и плитой, но и иностранные упаковки чипсов и печенья (из-за них герои то и дело развязывают тошнотворно-смешные споры), и даже иностранный "журнал для женщин" с картинками. Основной же фокус режиссерского внимания направлен на человеческие лица. Рассматривая их гримасы боли, отвращения и наслаждения, явленные будто под микроскопом, об изобретательной режиссерской концепции и думать забываешь.

Правда, когда в свистящей то ли "все", то ли "скорее", шаркающей ногами, недоверчиво, исподлобья смотрящей на мир и укоризненно трясущей седыми волосами старой Мэг опознаешь молодого и с каждым спектаклем все более талантливого артиста Дениса Суханова, вопрос о роли режиссера отпадает сам собой. Отдать роль 70-летней старухи (в спектакле ей накинули десяток лет), ненавидящей дочь и одновременно не представляющей своей жизни без нее, мужчине - бесспорно, удачный ход. Каждое движение, каждый мускул на ее лице, каждый спутанный волосок теперь под неусыпным вниманием. А значит, наделены теперь чрезвычайно важностью. А ведь действительно в долгой бесцветной жизни Мэг можно разглядеть судьбу любого жителя этой ирландской деревеньки. А в ее жестокой смерти (дочь обрушивает кочергу ей на голову ради призрачной поездки в Америку) - своего рода освобождение, прерывание никчемного и никому-на-свете-не-нужного существования.

Точкой, в которой сходятся, по сути, те же проблемы, в "Сиротливом Западе" становится священник Уэлш (Тимофей Трибунцев), имя которого прихожане все время забывают. Робкий, зажатый, со втянутой в плечи головой, с отрывающимися на пиджаке пуговицами и в белых кроссовках (не переобулся с тренировки футбольной команды девочек), он категорически не совместим с миром, в котором сыновья (Константин Третьяков и восхитительный Алексей Бардуков, играющий злого, капризного и одновременно доверчивого ребенка) в день похорон отца ссорятся из-за самогона и между делом обсуждают убийство отца. В сюжете "Сиротливого Запада" недвусмысленно содержатся христианские мотивы: отец Уэлш совершает самоубийство, оставляя письмо, в котором просит братьев примириться и тем самым, возможно, помочь ему оказаться в раю. Взаимное покаяние братья превращают в увлекательную игру, пытаясь как можно больнее задеть собеседника, и почти доходят до нового убийства. Однако стоит вспомнить, что люди хоть и "склонны к насилию", но "все же не безнадежны". Стоп-кадр после финала обоих спектаклей, когда персонажи, в том числе и погибшие, рассаживаются на стулья и столы, взявшись за руки, дает ощущение кое-какой надежды. Правда, довольно смутной.