Курс рубля
- ЦБ РФ выступил с важным объявлением о курсе доллара и евро
- Аналитик Антонов назвал предел падения рубля в 2024 году
- Что будет с долларом: бежать в обменники сломя голову рано
|
Вы читали "Илиаду"? Полностью, от корки до корки? Интересно, если провести социологический опрос (только не среди филологов и эстетов, а так, на улице), сколько будет положительных ответов на этот вопрос? Одно можно сказать точно: их количество будет равно количеству филологов и эстетов, случайно встреченных опрашивающим в толпе.
А между тем великая вещь, достойная своей славы. И, как всякая великая вещь, она требует для себя, для понимания и оценки, большого количества времени и внимания. Что парадоксально, современному человеку не хватает прежде всего не первого, а второго. Время, вопреки распространенному убеждению, всегда можно найти. Уж поверьте мне: если вы чего-нибудь сильно захотите, вы пошлете к черту что угодно и кого угодно, чтоб не мешали вам исполнить задуманное - и потратить на это столько времени, сколько нужно. Вопрос в другом: захотите ли вы? Прочесть "Илиаду", к примеру?
У древнего грека не было стольких развлечений, сколько у нас. У него вообще не было привычки к ежедневной порции развлечений в виде телевидения, газет, Интернета, всякого чтива и проч. Ему некуда было потратить свое культурное любопытство. Исполнение легендарных гекзаметров было редкостным событием в его жизни. Поэтому у древнего грека всегда было наготове жадное внимание, чтобы их выслушать. Более того: он хотел бы, чтобы их было больше! Ну, а современный человек хотел бы, чтобы их было меньше.
Собственно, все эти рассуждения предназначены для того, чтобы объяснить - и, возможно, оправдать - причины появления книжки-шпаргалки Барикко. Сам он сообщает в предисловии, что сокращенный пересказ "Илиады", каковым и является его произведение, появился как текст для радио-постановки. На чтение вслух полного Гомера понадобилось бы сорок часов, столь терпеливой аудиторией современные радиостанции не располагают. Поэтому составитель пересказал, очень коротенько, событийную канву поэмы, сокращая все, что только можно: пространные описания битв и доспехов, не менее пространные рассуждения неторопливых ахейцев, а также всяческие перечисления, вроде знаменитого списка кораблей, которые были в чести у современников Гомера.
Кроме того, Барикко исключил из своего пересказа все эпизоды, где появляются боги, - как "чуждый элемент" для нынешнего восприятия. Сей смелый литературный прием, по его мнению, представляет собой "отличный способ возвращения этой истории на орбиту современных повествований". Второй способ попадания на вожделенную орбиту - субъективизм: рассказ ведется от лица персонажей, а не сказителя, как то свойственно Гомеру. Бедный слепой аэд! От тебя здесь совсем ничего не осталось!
Я уж не говорю о философии красоты войны, которая приписывается Гомеру, но на деле является наисовременнейшей частью пересказа, так же, как и якобы пацифистская направленность "Илиады". Главный пацифист, естественно, Ахиллес. Что поделать: современный читатель страсть как любит парадоксы и внезапные переосмысления. Почти так же, как пулеметные пересказы шпаргалочного типа, невероятно быстро и качественно увеличивающие его культурный багаж.
Мессадье Ж. Роза и лилия: Роман / Пер. с фр. С.Шкунаева. – М.: Иностранка, 2007. – Серия "История в романе"
Очередной роман исторической серии, который, надо полагать, будет неплохо раскупаться и читаться не без увлечения. Заглавие в сентиментальном духе - одно из несомненных достоинств книги, если не принимать во внимание тот факт, что оно непонятно к чему относится. Скорей всего, намекает на противостояние двух правящих дворов - английского и французского соответственно. Однако никакой политико-авантюрной интриги в романе нет, хотя действие происходит непосредственно после Столетней войны, в конце правления Карла VII, коронованного Жанной д'Арк. Героиней романа становится тезка Орлеанской девы, тоже крестьянка, но родом из Нормандии, дочь француженки и англичанина. Конечно, смешение кровей налицо, но при чем здесь королевская геральдика?
Завязка романа кроваво-захватывающая: родителей Жанны безжалостно зарезали голодные англичане, что бродили по нормандским лесам после разгрома их армии в битве при Форминьи. Жанна бросила свое хозяйство и, оседлав маленького ослика, отправилась искать счастья в Париже. Так начинается длинная, местами не скучная, но при этом невыносимо буржуазная и чертовски прагматичная история ее продвижения и успеха в столице королевства.
Отвергнув притязания монастыря на ее бессмертную душу, она начала торговать пирожками возле Ломбардского коллежа и преуспела в финансовом отношении. Потом в нее влюбились барон Бартелеми де Бовуа и Франсуа Вийон, и она вышла замуж за первого, рассудив, что поэт будет плохим отцом ее ребенку. Сам король, оценив ее прямоту и ум, благоволил к ней. Оставшись вдовой, Жанна посвятила себя сыну и пирожной лавке, не сумев найти счастья ни с бесшабашным Вийоном, ни с другими своими увлечениями. Мимоходом слегка поучаствовала во вражде между королем и его сыновьями, но сумела вовремя уклониться от этой чести. В финале осознала, что любит Исаака, пражского еврея, случайно переспавшего с ней на ярмарке в самом начале ее карьеры.
Одним словом, Жанна предстает перед нами как женщина вполне разумная, независимая, основательная и практичная, здравая и расчетливая, не слишком честолюбивая, без предрассудков, без лишних страстей и без тяги к самопознанию или постижению мира, но с определенным стремлением найти обеспеченное, уютное и защищенное местечко для жизни. Что ей и удалось. Не очень понятно, правда, для чего понадобилось помещать этот вполне современный, узнаваемый и неинтересный типаж в исторические декорации.
Здесь, как в случае с "Илиадой", мы находим попытку якобы переосмысления прошлого, а на деле - беспардонное перекраивание истории так, как нам удобно ее понимать. И наплевать, что, кроме дат и имен, в книге нет ничего от подлинного Средневековья. Наплевать, что подлинность в истории - это не имена, а живые люди, со всеми особенностями их веры, их представлений, их психологии. Их, а не нашей! Удивительно, что именно французский историк равнодушно проходит мимо открытий его прославленных соотечественников из "Школы анналов", впервые попытавшихся описать психологический строй людей эпохи Средневековья, называя это популярным ныне словом "менталитет".
Один нюанс сильно удивляет
В последнее время знаменитость все чаще вызывает негативную реакцию общественности