"Русский фарс": итоги

ФОТО: AP

Прошедший 4 ноября праздник – День народного единства – обнаружил реальность нынешнего состояния нашего общества: многократно обещанных многотысячных "русских", "антирусских", "фашистских" или "антифашистских" маршей и митингов не было. Все попытки их проведения стали не более чем желанием организаторов в очередной раз объявить себя "отцами народа", еще раз доказав, что грамотный пиар часто оказывается на порядок лучше рекламируемого продукта.

О "Русском марше" как о свершившемся событии заговорили еще за месяц до назначенной даты. Защитников у русского народа оказалось столько, что впору приставлять к каждому русскому по личному телохранителю, оберегающему своего господина всех бед и невзгод. Но, как водится, каждый из самопровозглашенных богатырей желал прослыть единственным и неповторимым. И потому последний месяц прошел примерно так, как проходят предвыборные баталии, – в жестокой схватке за электорат.

Пикантность процессу придавал тот факт, что два основных коллективных ньюсмейкера "марша" – собственно национал-радикалы и оппонирующие им в публичном пространстве либералы – действовали так, что создавали друг для друга множество информационных поводов. Если во время прошлогоднего "Правого марша" между ними обозначилось четкое противостояние, дошедшее в своей остроте аж до закидывания колонны националистов наполненными водой презервативами, то в этом году ситуация существенным образом изменилась. Либералы и правозащитники, продолжающие кидать антифашистские камешки в огород националистов, вдруг решили, что запрет московскими властями шествий националистов путает им все карты. И потому, не отказываясь от своих лозунгов, вспомнили о Конституции, которая предоставляет право на свободу мнений решительно каждому. А для части российских либералов игра в поддавки с экстремистами в какой-то момент показалась неплохим способом выйти на свет божий – спровоцировать свою "нужность", заявить не столько о своих взглядах, сколько о своем политическом существовании.

С этого момента грядущая акция как через пиар ее организаторов, так и через публичную истерику экзальтированных активистов стала превращаться в "событие года", "укоренившуюся традицию празднования 4 ноября", а то и в ожидаемую "революцию" с неясными последствиями (в первую очередь, конечно, для власти. Последствия для обладателей неправильных носов, нетитульных фамилий и подозрительных шляп или очков как раз предельно ясны). "Русские патриоты" терпеливо нагнетали обстановку. К месту и не к месту вспоминали о Кондопоге, публично уговаривали поклонников Гитлера прийти к ним на марш без свастик, делали все возможное, чтобы власти Москвы отказали им в проведении шествия, и наконец объявили о проведении митинга в метро, чем окончательно взорвали и без того накаленную обстановку. В ожидании битвы в подземелье застыли все. Кто-то загодя готовил информационные "болванки" о бесчинстве российской милиции, натасканной дубинками разгонять мирных демонстрантов. Другие были готовы возвестить о начале новой гражданской войны. Третьи разрывались между первой и второй версиями событий...

Многие из тех, у кого прежде и было желание постоять за "Россию для русских", после лихорадочных метаний, имеющих отношение к действу политиков, сильно поостыли. В итоге центральное событие дня – "Русский марш", совмещенный с митингом партии "Народной воли" на Девичьем поле, - прошел беззубо и вяло. К заявленным лидером "Народной воли" Сергеем Бабуриным 500 митингующим в итоге присоединились еще порядка полутора тысяч "марширующих", ранее грозившихся вывести на улицы более 10 тысяч своих сторонников. Всего же несколько прошедших в Москве в этот день митингов (включая антифашистские) не собрали в общей сложности и пяти тысяч человек. На молитвенное стояние православных патриотов на Славянской площади явилось около двух сотен человек. На антифашистскую акцию на Болотной площади посчитали нужным прийти не более трехсот участников. Причем среди них не было ни лидера "Яблока" Григория Явлинского, ни Гарри Каспарова, ни Михаила Касьянова, ни Ирины Хакамады, еще ранее заявившей о том, что она не собирается играть по навязанным ей правилам. Об акции коммунистов у памятника Карлу Марксу или ЛДПР на Пушкинской площади можно вообще не вспоминать.

Что же до митинга на Девичьем поле, то "спасители отечества" откровенно скучали и ждали экшена. Не расстававшийся с мегафоном координатор ДПНИ Александр Белов пытался спасти ситуацию и хоть как-то завести сторонников. Исчерпав все доступные ему средства для поднятия митингового тонуса, Белов обратился к собравшимся с краткой, но эмоциональной речью, где из приличных выражений можно было разобрать только "долой" и "русские". Мату с трибуны молодежь обрадовалась, видимо сочтя его подлинным мерилом гордости великороссов, идеалом, к которому они должны стремиться. Подводя итоги "Русского марша", Александр Белов уверял, что, на его взгляд, в митинге приняли участие не полторы-две тысячи человек, как показалось всем журналистам, а более семи тысяч. И задержанных милицией было не около ста, а более трехсот. И вообще, на следующий год он выведет на улицы миллион человек, так что "всем бояться".

Идейный вдохновитель разных громких акций протеста Эдуард Лимонов написал по этому поводу следующее: "То, что позднее, вырвав мегафон из рук Бабурина, Белов закричал, что в следующем, 2007-м, году выведет на улицы Москвы миллион сторонников, безошибочно указывает на нервный срыв, на то, что он сам почувствовал, что "Русский марш"-2006 – огромное поражение. Оброненное им в ярости бессилия самозащитное "миллион", увы, вызывает в памяти печально знаменитый вызов предшественника г-на Белова – Александра Баркашова. В 1999 г. московские власти запретили проведение съезда РНЕ в зале комплекса "Измайлово". Баркашов утерся, приказал своим кадрам, собравшимся на съезд, уехать из Москвы и в досаде бросил мэру Лужкову, что в следующий раз привезет в Москву "сто тысяч крепких мужиков". И это был конец РНЕ как общенациональной всероссийской организации. Увидев, что Баркашов, как капитан Кук, кровоточит, а значит, не Бог, его люди оставили его. Вторых разов, как правило, не бывает."

Но, в общем-то, Белов прав. Бояться есть чего. Если в этот раз ему и его коллегам удалось под пиво и матерщинку возбудить несколько сотен скучающих подростков, то в следующий раз таковых действительно может быть в несколько раз больше – тем более, что пиво и крепкие слова в адрес "неруси" за год в стране явно не переведутся. И еще плохо то, что молодой праздник День народного единства грозит обрасти нездоровой традицией. Не хотелось бы, чтобы страна променяла дефиле военной техники по брусчатке Красной площади на марши ботинок с высокой шнуровкой.

Однако пару отрадных выводов по итогам неполучившегося марша все же сделать можно. Во-первых, народ наш нравственно вполне здоров и националистическая идеология его не привлекает. Во-вторых, власти научились грамотно обеспечивать безопасность не просто силами тысяч согнанных солдатиков в милицейском обмундировании, а с помощью вышколенных профессионалов, которые могут гарантировать общественную безопасность. В этом смысле мероприятие прошло без сучка и задоринки, беспокойства не испытали даже жители окрестных домов.

"Русский марш" прокатился по России. ФОТО