Россия бьет рекорды по продажам оружия

"Yтро": Недавно в России был принят Закон "О внесении изменений в Федеральный Закон "О военно-техническом сотрудничестве РФ с иностранными государствами". Насколько назрела необходимость этих поправок?

Михаил Бабич: Разрушение кооперации и технологических связей между предприятиями ВПК, отсутствие оборотных средств, неэффективность менеджмента привели к тому, что ВПК в начале 1990-х годов как единый научный и производственный организм практически перестал существовать. Стала очевидна необходимость оптимизации предприятий промышленности и объединения их в вертикально-интегрируемые структуры. Эта реорганизация позволяет создать эффективную систему управления ВПК, сконцентрировать финансовые ресурсы, организовать кооперацию между производителями комплектующих изделий, обеспечить сбыт финальной продукции по максимальным ценам и сохранить контроль государства за отраслью. Такие холдинги уже появились. Их не так много, как хотелось бы, но они успешно функционируют.

В начале этого года Указом президента была создана "Объединенная авиастроительная корпорация" (ОАО "ОАК"), которая объединила наших крупнейших производителей авиационной техники, в том числе военного назначения – ФГУП "МиГ", ОАО "Сухой" и др. Выполнение Указа президента по созданию ОАК предполагает решение еще одной острой проблемы. При создании холдинговой структуры необходимо дать возможность заключать самостоятельные контракты с зарубежными покупателями и дочерним предприятиям, которые стали таковыми после вхождения в состав холдинга по решению президента и ранее обладали указанными правами. Логично, что производитель боевых машин их реализует, а головные структуры холдинга при этом осуществляют управление и контроль. Эта сфера сейчас жестко регламентируется: решение о предоставлении организациям права на осуществление деятельности в сфере ВТС в отношении продукции военного назначения и о лишении такого права принимается лично президентом страны по представлению правительства на основании соответствующей лицензии. В связи с этим возникла необходимость внести изменения в ст. 12 закона о ВТС. Холдинги формируются АО, контрольный пакет акций которых принадлежит государству. При этом, имея собственные контракты с зарубежными покупателями, указанные дочерние предприятия имеют возможность сохранить контракты, которые уже были заключены или могут быть подписаны в дальнейшем.

"Y": В каких направлениях могут быть созданы холдинги ВПК России?

М.Б.: В системе ПВО эта структура уже существует – "Алмаз-Антей". В авиастроении – ОАК. Создается холдинг в судостроении. Готовится решение по образованию аналогичной структуры в сфере радиоэлектроники и других отраслях оборонной промышленности. На первом этапе предполагается создать около 17 таких структур.

"Y": Ряд депутатов Госдумы выразили мнение, что изменения в законодательстве по ВТС открывают доступ иностранным компаниям к секретам отечественного ВПК и вызовут новые утечки за рубеж. Насколько справедливы эти утверждения?

М.Б.: К сожалению, источником этих заявлений, умышленно вводя в заблуждение и руководство страны и население, выступает депутат из фракции КПРФ Светлана Савицкая. Почему она это делает? Видимо, некомпетентность и утрата политических позиций толкает представителей этой фракции на любые действия, лишь бы еще раз заявить и напомнить о себе.

Когда звучат заявления, что из-за создания холдингов, в которых дочерние предприятия могут иметь иностранный капитал (не более 25%), создаются предпосылки для утечки сведений, содержащих государственную тайну, это ложь и передергивание фактов. В соответствии с законом о государственной тайне, в советы директоров и другие органы управления стратегических предприятий допускаются люди, имеющие допуск к секретной информации. Последний оформляется компетентными органами, и возможность предоставления допуска иностранным юридическим и физическим лицам к секретной информации исключена. Без допуска попасть в органы управления предприятия даже при наличии какого-то пакета акций не возможно, соответственно, и каналов утечки гостайны не существует. При жесточайшем контроле, когда разрешение на деятельность в сфере ВТС дается лично президентом, нет оснований утверждать, что при этом могут быть ущемлены интересы государства. "Все отнять, никого не пущать, и пусть лучше все развалится и умрет" – это подход из прошлого.

"Y": Разве когда предприятия ВПК России не входили в холдинги, то не имели возможности иметь иностранных акционеров?

М.Б.: В России до сих пор нет законодательства о холдингах. Но когда, например, "Сухой" или "МиГ" были "сами по себе", то уже кооперировались с промышленными структурами, дочерние предприятия которых по факту имели иностранных акционеров. Внесение изменений в ст. 12 Закона о ВТС является правовой легализацией ситуации, сложившейся де-факто. Де-юре мы могли привести ее в соответствие раньше, но не спешили, потому что определяли, какие холдинги будем создавать. Когда государство определилось, появилась целесообразность внести эти изменения. Так что если Савицкая заявляет, что раньше иностранцев в системе ВТС не было, а сейчас они появятся, это не соответствует действительности. Иностранцы были и раньше, но никогда не контролировали процесс. Как раз созданием холдинговой структуры мы снижаем долю и возможность влияния иностранного капитала в системе ВТС, усиливая при этом контрольную функцию государства.

"Y": По вашим словам, холдинги ВПК имеют возможность выбрать – или внутренний рынок, то есть Минобороны России, или же внешний заказчик.

М.Б.: Сегодня возможность выбора сужена, так как резко возросли задачи промышленности по реализации Государственной программы вооружения, которая принимается на 2007-2015 годы. Необходимо синхронизировать производственные возможности ВПК с теми средствами, которые выделены на финансирование закупок систем вооружений и военной техники для нужд военной организации РФ. При этом у нас уже сформировался "портфель заказов" для торговли на международном рынке вооружений, от которого отказываться нецелесообразно.

"Y": Проблема в соотношении, совмещении внутренних потребностей и внешних запросов?

М.Б.: Девяностые годы, когда мы утратили возможности для развития ВПК, привели к потере технологий и производственного потенциала. Ушли лучшие кадры, развалилась оборонная наука. Но с 2000 г. в сферах, связанных с обороной и безопасностью государства, наметился серьезный перелом. Мы начали активно выходить на мировые рынки, прежде всего Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока и др. государств. Потихоньку стали отвоевывать былые позиции по основным рынкам вооружений – авиатехники, кораблестроения, систем ПВО и обычных вооружений. Это происходило одновременно со структурным изменением ВПК, что потребовало совершенствования нормативно-правовой базы, регламентирующей этот специфический и тонкий процесс. На самом деле, торговлю оружием нельзя воспринимать просто как бизнес или развитие промышленности государства-продавца. Продажа вооружений и военной техники – элемент внешней политики государства. В 2006 г. мы достигли исторического максимума по продажам оружия на сумму более $6 млрд в год. Потенциальный "портфель заказов" до 2009 г. составляет более $20 миллиардов. Эта сумма заложена в конкретных контрактах, действующих, переходящих и тех, которые мы можем заключить в ближайшее время.

"Y": Танки Т-90 и подлодки идут в Индию, системы ПВО – в арабские страны, МиГи – в Венесуэлу, а "Черных акул" в Чечне что-то не видно. Новейшие разработки идут в первую очередь за границу?

М.Б.: Не совсем так. С советского периода был создан задел для создания новейших машин в авиации, танко- и кораблестроении. В 1990-х годах стояла задача сохранить наработанный потенциал, в том числе за счет международных контрактов, для того чтобы при появлении возможности у государства начать производство серийных образцов вооружения и военной техники для нужд обороны и безопасности государства. В какой-то степени эта задача была решена. В авиации нас выручили китайские контракты, по системам ПВО – арабские, потому что, производя эти системы вооружения для них, мы поддерживали в работоспособном состоянии свой ВПК. Сейчас мы начинаем серийно переоснащать свои Вооруженные силы.

Но те же танки Т-90 и другие системы вооружения не всегда востребованы в таком же количестве для нужд наших Вооруженных сил. План военного строительства России отличается от аналогичных задач других государств, потому что мы имеем ядерное оружие. Соответственно концепция обеспечения обороны и безопасности нашего государства иная. Государственная программа вооружения предусматривает закупку новейшей техники для наших ВС. В ближайший период предстоит сбалансировать возможности нашей промышленности под внутренние потребности, оставаясь при этом крупнейшим игроком на международном рынке вооружений.

"Y": Не получится ли, что, делая ставку на ядерное оружие, мы отстаем в обеспечении обычных вооружений? Вот министр обороны Грузии Окруашвили низко оценивает неядерные силы России, говоря об их устаревании и плохом состоянии...

М.Б.: Мы не отказываемся от новейших систем вооружения, но варианты их применения будут принципиально отличаться от тех, которые могут себе позволить Вооруженные силы Грузии. Трудно предположить бой противоборствующих танковых армий в современной войне, в которой потенциально может участвовать Россия. Но это не значит, что нам не нужны танки. Просто они требуются в таком количестве при соответствующих функциональных возможностях, при которых будет комплексно решаться любая военная задача с учетом всех возможностей наших Вооруженных сил. Мы ни от чего не отказываемся и можем обеспечивать себя всем необходимым. Поставки за рубеж идут не в ущерб обороноспособности страны.

...Когда Вооруженными силами даже такой маленькой страны, как Грузия, командует адвокат, то ниже своего достоинства комментировать его бесконечные заявления про "фекалии" и "слабую оборону" нашего государства. Пусть попробует проверить, и дальше будет понятно, кто к чему готов сегодня. Этот человек просто не сведущ в военных вопросах и не представляет всех последствий такого отношения к России.

"Y": Наша новейшая авиатехника поступает в Китай. Не получается ли так, что Россия вольно или невольно вооружает и повышает боевую мощь своих вероятных и потенциальных противников?

М.Б.: Надо понимать, что мы не являемся эксклюзивными мировыми поставщиками систем вооружения и военной техники. Безусловно, если бы мы не заняли эту нишу, это с удовольствием сделали бы американцы, французы, англичане и другие производители. Здесь двусмысленности быть не может: не продаем мы – значит, продают другие. Более того, когда закупаются наши системы, государство-покупатель в значительной степени попадает от нас в определенную зависимость, потому что дальнейшая модернизация, сервисное и кадровое обеспечение техники напрямую зависит от РФ. Мы обречены быть больше партнерами, чем противниками.

Если говорить о потенциальной угрозе со стороны Китая, это, конечно, избитая мысль. Некоторые геополитические факторы нельзя сбрасывать со счетов. Но оценка совокупности этих факторов показывает, что у нас сегодня больше взаимная потребность в развитии партнерских и союзнических отношений, нежели возможность того, чтобы мы стали противниками в войне будущего. Партнерство с Китаем нужно оценивать сквозь призму долгосрочного сотрудничества и взаимовыгодного интереса. Мы должны сделать экономически нецелесообразным любой потенциальный конфликт. Военно-техническое сотрудничество вносит в это достойный вклад.

"Y": Спасибо за беседу.