На дальней станции сойду, трава по пояс...

Правительство говорит: "Курить марихуану нельзя,
Но мы миримся с этим".
Марихуану можно продавать в "кофе-шопах",
Но откуда она там берется?
Не спрашивайте меня.
Вам разрешено ее курить,
Но вам не разрешено ее растить.
Я думаю, что это странно...
Как можно разделить то,
Что по закону вообще не существует?

Шлягер "The Dop Man" ("Наркоша") пришелся по вкусу немалой части местного электората и наверняка будет претендовать на роль неофициального гимна города на Маасе. Уже и соответствующий видеоклип создан.

Герд Леерс неоднократно обращался к парламентариям страны с призывом ликвидировать противоречия в законодательстве, неизбежно ведущие к росту криминальной активности вокруг легальных точек по продаже марихуаны, любовно именуемых в народе "кофе-шопами" (coffee-shop). Напомним, что в Голландии владельцу такого "шопа" можно приобрести специальную лицензию, дающую право продавать посетителям по 5 г марихуаны в руки, а также хранить одновременно до 500 г сушеной конопли. Одновременно с этим выращивание и транспортировка конопли продолжает оставаться вне закона. Это автоматически порождает массовые правонарушения. Ведь продукт надо где-то вырастить и как-то перевезти. Да и количество в полкило для оживленного кофе-шопа явно недостаточно, особенно учитывая разборчивость взыскательного посетителя. Многие из туристов приезжают издалека и за свои трудовые евро хотят иметь все самое лучшее.

Любопытно, что христианский демократ Герд Меерс еще недавно был в лагере противников легальной продажи наркотиков. Однако три последних года, проведенные в кресле мэра, превратили его в убежденного либерала. Разгадка этой трансформации проста – Маастрихт, вследствие своего уникального местоположения, крепко подсел на доходы от наркотуризма.

Достаточно бросить беглый взгляд на карту Голландии, чтобы понять, почему легализовать выращивание марихуаны собираются именно в Маастрихте. Город граничит с Бельгией и Германией, а также является первым населенным пунктом Нидерландов, куда попадает большинство туристов, двигающихся со стороны Франции и Люксембурга. По самым приблизительным подсчетам, ежегодно сюда прибывают около 1,2 млн любителей легких наркотиков, многие из них – всего на несколько часов. Нелегальные схемы производства и транспортировки марихуаны являются питательной средой для местного и приезжего криминалитета. Так, полиция Маастрихта ежегодно регистрирует 21 тыс. правонарушений, 4,5 тыс. из которых совершают иностранцы.

Порядок, при котором полтора десятка маастрихтских кофе-шопов смогут обслуживать только граждан Голландии, этих проблем не решает. Во-первых, новый порядок будет вводиться поэтапно на протяжении двух лет. Во-вторых, ожидается большое количество судебных исков с весьма благоприятными шансами на успех, так как новое законодательство явно дискриминирует клиентов кофе-шопов по принципу гражданства, что противоречит основополагающим принципам Евросоюза. И главное – при всех этих нововведениях производство и транспортировка марихуаны опять остается вне закона, а значит – под контролем преступных групп.

Выход из сложившейся парадоксальной ситуации отцы города в лице г-на Леерса видят в лицензировании (и, соответственно, декриминализации) выращивания конопли на территории своего муниципалитета. Надо сказать, что в настоящее время тысячи голландцев выращивают коноплю в гаражах, мансардах и даже спальнях без всяких лицензий. Количество мер, принимаемых для пресечения этой отрасли национального растениеводства, явно не адекватно размаху явления. По данным полиции, с плантации площадью 18 кв. м подпольный фермер снимает урожая на 67 тыс. евро в год. Однако было бы наивно полагать, что вся эта сумма попадает в руки трудолюбивых огородников. В Маастрихте действуют криминальные группы, контролирующие подпольные плантации и, в отличие от полиции, знающие, где произрастает чуть ли не каждый заветный кустик. Как они это делают – остается загадкой. А вот полиция из своего основного метода секрета не делает. Маастрихтские стражи закона работают в тесном контакте с энергетическими компаниями и проверяют случи аномально высокого потребления электроэнергии или ее воровства. Особенно, если крупные суммы счетов за электричество сочетаются с официальным низким, по голландским меркам, уровнем доходов.

Кстати, Герд Меерс обращает особое внимание еще на одну опасность нелегального выращивания конопли. Чтобы сохранить драгоценную зеленую массу от вредителей, голландские мичурины часто без меры употребляют пестициды, продуктами термического разложения коих потом мечтательно затягиваются любители легких наркотиков.

Вторым проектом прогрессивного мэра Маастрихта, призванным обеспечить спокойствие на улицах города и в то же время не обидеть муниципальную казну, является строительство за пределами городской черты особой туристической торговой зоны с удобными транспортными развязками, куда в недалеком будущем будут вынесены все городские кофе-шопы. Горожане уже двусмысленно прозвали новую торговую зону "Бульваром травы" ("Weed Boulevard", английское слово weed (сорняк) применяется также и к конопле). Проект, между прочим, привлек ряд крупных инвесторов, не замеченных в связях с криминалом. Последнее обстоятельство еще раз говорит о том, что слухи о смерти голландского наркотуризма явно преувеличены.

Зная прагматичный характер голландцев, в это трудно поверить, но, разрешая продажу марихуаны в 70-х годах, действительно мало кто предвкушал туристический бум. Цели легализации были совершенно иные – разделить потребителей легких и тяжелых наркотических средств и уничтожить, таким образом, сеть подпольных притонов, где продажа наркотиков контролировалась преступными сообществами. В выигрыше же неожиданно оказалась сфера обслуживания. В Нидерланды со всего света хлынули люди, тратящие немалые деньги не только на вожделенные самокрутки, но и на гостиницы, гамбургеры, бензин, парковку транспорта, а также многочисленные сувениры с изображением культового растения. Так что либеральный электорат в Голландии состоит не только из курильщиков марихуаны, подпольных плантаторов и владельцев кофе-шопов, но и многочисленного класса добропорядочных мелких и средних предпринимателей.