"Хезболла" и бузина

В огороде бузина, а в Киеве дядька. И это неспроста. Все в мире взаимосвязано – перетершаяся изоляция где-то в Испании может привести к попытке государственного переворота где-то в Эмиратах. В огороде бузина, а в пустыне нефть. В пустыне небоскребы для людей в белоснежных одеждах и поселки из контейнеров для иностранных рабочих. Люди в белоснежных одеждах сидят на черном золоте, а вокруг них вьются люди в строгих костюмах – улыбаются, делают дорогие подарки, иногда убивают. В Киеве дядька, а в Казахстане месторождение. В Швейцарии учатся дети казахского министра, и у них счет в надежном банке, а в Вашингтоне слияние крупнейших нефтяных компаний и адвокат, который роет, роет – ищет на компании компромат. И все ж взаимосвязано! И растолстевший тайный агент, которому выдирают ногти в Бейруте, и мальчишка, который играет в футбол в медресе, и негр преклонных годов, который так и не выучил русский, а вместо этого напился как скотина и уселся на ступеньках около дома сына... И ЦРУ, и "Хезболла", и ОПЕК, и бузина – все очень взаимосвязано.

Стивен Гаан сделал кино на актуальном материале: Иран, высокие цены на нефть, воспитание шахидов и коррупционные скандалы. Все в одном флаконе политического триллера. Однако, как и в случае со свежим творением Спилберга фильмом "Мюнхен", жанр здесь подвергся значительной трансформации. Причем, что любопытно, в прямо противоположную сторону. Спилберг пытался влезть в душу человека, взрывающего ближних своих за великую идею. Он выворачивал героев наизнанку, заставлял рыдать, сомневаться, психовать, быть сентиментальными и безжалостными, героями и параноиками. Спилберг препарировал их, как лягушек, пачкаясь кровью и желчью, раскладывал на столе террористические кишки и антитеррористическую селезенку, приглашая зрителя влезть в шкуру своих героев, "почувствовать их боль".

Стивен Гаан зашел с другой стороны. "Сириана" – это картинка, увиденная со стороны. Увиденная кем-то, совершенно не понимающим, что происходит, зачем и почему. Так может смотреть ребенок на загадочные и с виду совершенно бессмысленные занятия взрослых. Полотно фильма соткано из массы сюжетных линий, разобраться в которых поначалу почти невозможно – на экране то выходящий в тираж оперативник, пытающийся найти общий язык с сыном, то арабский принц, справляющий день рождения на яхте, то чернокожий адвокат, закопавшийся в архивах. Череда сменяющих друг друга кадров, города и страны, люди, лица, суета, суета, суета... Постепенно мозаика сложится, но как-то так... в общих чертах. Ощущение бессмысленности и нелепости всего происходящего, таких внешне практичных и ювелирно просчитанных поступков, совершаемых людьми с серьезными лицами, – это ощущение не исчезнет. На экране все по-настоящему: перетекают из рук в руки бешеные деньги и умирают люди, а кажется, что идет какая-то дурацкая игра, по очень дурацким правилам. И когда выброшенный из обоймы тайный агент в отчаянном рывке останавливает джип обреченного арабского принца, у них даже не находится слов друг для друга, они словно персонажи компьютерной "бродилки", попавшие в ситуацию, не прописанную создателем игры.

Сложно предполагать, что имел в виду художник, но мне кажется, основная идея фильма – "миром правят деньги, и это очень глупо". Люди по-прежнему гибнут за металл, пусть ныне он и принял вид вязкой жидкости черного цвета. Маленькие люди гибнут в жерновах либеральных бюрократий и восточных автократий. И создатель "Сирианы", похоже, перестает улавливать, в чем между ними разница (это, кстати, роднит его со Спилбергом, который в "Мюнхене", по сути, поравнял палестинских террористов и Моссад). Не случайно финальная высокотехнологичная операция спецслужб по уничтожению кому-то почему-то мешающего принца идет встык с наикустарнейшим терактом юного шахида. Шахид даже выглядит симпатичней. На взгляд художника, так уж точно. Он несется на моторной лодке с бомбой в охапке навстречу нефтяному терминалу и собственной смерти. Он молод, обдуваем ветерком и во что-то верит. ЦРУшные террористы куда приземленней – они смотрят на экраны, балуются с джойстиком и верят только в силу собственной техники. А на такой вере долго не протянешь. По крайней мере, бритоголовый мужик в Бейруте, пытающий американского разведчика, в этом уверен. И с каждым днем все больше людей в мире приходят к пониманию его правоты.