Дешевый юань китайцам слишком дорог

Вопреки ожиданиям Китай не спешит с дальнейшим укреплением своей валюты после ее июльской ревальвации на 2,1%. Напомним, в течение 10 лет юань был привязан к доллару в соотношении 8,2765:1 – допустимые отклонения от этого значения были ограничены 0,03%. Политикам и товаропроизводителям в США, Европе и Японии заниженный курс юаня не нравится тем, что дает китайским экспортерам преимущество благодаря "искусственной" дешевизне их товаров.

Американцы жалуются, что именно это является главной причиной огромного дефицита США в двусторонней торговле с КНР. По данным американских профсоюзов, за последние три года такая валютная политика Пекина стоила Америке 2,8 млн рабочих мест. В 2004 г. общий дефицит торгового баланса США возрос до $618 млрд (5,7% ВВП), из которых 162 млрд пришлось на товарооборот с Китаем. По прогнозу Национальной ассоциации производителей США, в текущем году дефицит в торговле с Поднебесной достигнет $225 миллиардов.

Вашингтон давно пытается склонить Пекин к ревальвации юаня "хотя бы на 10%". Это должно не только стимулировать американский экспорт и ограничить импорт, но и сбить ажиотаж на рынке жилья США: ведь Китай инвестирует "лишние" доллары в американские ценные бумаги, что способствует понижению долгосрочных процентных ставок. Вообще говоря, и то и другое для американской экономики – благо, вместе с тем возникает опасность ее инфляционного перегрева (поэтому-то Федеральная резервная система США раз за разом поднимает учетную ставку). В частности, удешевление кредитов провоцирует становящийся уже просто нездоровым бум на жилищном рынке.

Долгое время все усилия администрации Буша к тому, чтобы Китай "добровольно" ослабил привязку своей валюты к доллару и позволил ей подрасти, не имели успеха. Тем временем в американском сенате появился законопроект "О свободной торговле с КНР", согласно которому весь импорт из Поднебесной мог быть обложен специальной заградительной пошлиной в 27,5%. Голосование по законопроекту, о поддержке которого заявили 67 из 100 сенаторов, намечалось на конец июля. Случайно или нет, но за несколько дней до возможной кары из-за океана Народный банк Китая (НБК) объявил о переходе к "регулируемому плавающему курсу юаня, основанному на рыночном спросе и предложении и привязанному к корзине валют".

Ориентируясь на такую корзину, Банк объявлял валютный курс в конце каждого рабочего дня, и в течение следующих дневных торгов юаню позволялось плавать в узком коридоре: его котировки относительно доллара не могли отклоняться от официального курса более, чем на 0,3%. Одновременно с частичной либерализацией валютного режима официальный обменный курс юаня был повышен до 8,11 за доллар.

По словам главы НБК Чжоу Сяочуаня, в корзине "доминируют" американский доллар, евро, японская иена и южнокорейская вона, но туда входит и целый ряд других валют (в том числе российский рубль). Их соотношение не раскрывается, что заставляет иностранных экспертов терзаться догадками. Многие аналитики полагают, что данное соотношение так или иначе отражает соотношение объемов товарооборота Китая с основными торговыми партнерами.

Значительная часть внешней торговли КНР осуществляется через Гонконг, при этом гонконгский доллар, курс которого привязан к доллару США, не вошел в валютную корзину НБК. В этих двух валютах выражена примерно половина официального внешнеторгового оборота. Отсюда делается вывод, что удельный вес американского доллара в корзине составляет не менее 50%. Впрочем, некоторые эксперты допускают, что эта доля может достигать 70-80%. По их мнению, Пекин просто заменил жесткую привязку юаня к американской валюте на другую, более гибкую, но менее прозрачную.

В пользу такой точки зрения говорит то, что за пять недель после двухпроцентной ревальвации юань подорожал всего на 0,12% – до 8,1005:$1. А ведь наиболее смелые зарубежные гадатели о судьбе юаня не исключали, что НБК чуть ли не каждый день будет повышать его курс на "дозволенные" 0,3%, ну или хотя бы на 0,5-1,0% в неделю – пока не дойдет до определенного порога (10-15%). Конечно, большинство аналитиков подобных иллюзий не питали.

Тем не менее, надежды были большие. Недаром новации в валютной политике КНР получили дружное одобрение со стороны США, Японии, Евросоюза, МВФ и ОЭСР. Все, кто хвалил китайских товарищей, исходили из посыла, что указанные новации – это, как выразился глава Федеральной резервной системы США Алан Гринспен, "хороший старт и первый шаг в правильном направлении".

Оживились и спекулянты. По всему миру прокатилась волна массовых продаж долларов и американских облигаций при параллельных закупках азиатских валют. Инвесторы стали готовиться к дальнейшему росту курса юаня, а также к тому, что вслед за Китаем и другие азиатские страны ослабят регулирование и привязку своих валют к доллару. Кстати, буквально через час после соответствующего заявления китайского Центробанка власти Малайзии тоже объявили, что отвязывают свою валюту от "зеленого якоря".

Однако спустя всего несколько дней НБК охладил пыл спекулянтов, выступив уже с иным заявлением. В нем говорилось, что "некоторые зарубежные СМИ запутали общественность", заявляя о готовящейся серии новых ревальваций юаня. Между тем "в обозримом будущем" подобные шаги не планируются. Валютная реформа, подчеркивалось в документе, будет развиваться постепенно, причем ее содержанием является не сама по себе коррекция курса национальной валюты, а изменение всего режима, то есть механизмов такой коррекции. По словам представителей НБК, банковская система Китая не готова к существенному удорожанию юаня, тогда как из-за ожиданий дальнейшей ревальвации на него оказывается мощное давление. Неудивительно, что денежные власти КНР решили "распутать общественность", дабы это давление ослабить. Ведь, стремясь не допустить укрепления своей валюты, НБК вынужден осуществлять ее массированные интервенции, и после ревальвации юаня спрос на доллары со стороны Китая не только не уменьшился, но, возможно, даже несколько возрос.

Как бы ни пытался Пекин убедить всех в обратном, международные инвестиционные фонды по-прежнему ожидают в ближайшее время укрепления китайской валюты на несколько процентов. Вспомним, например, недавнее выступление Джорджа Сороса, в котором он предрек, что очередная ее ревальвация на 1-2% последует в сентябре. Thе Wаll Strееt Jоurnаl приводит мнение американских финансовых брокеров, полагающих, что к январю юань вырастет до 7,745:$1, то есть еще на 4,6%. По прогнозу Deutsche Bank, в течение ближайшего года такой рост составит не менее 5%.

В результате интерес портфельных инвесторов к юаню и другим азиатским валютам не ослабевает. Очевидно, что, по мере их ревальвации, центробанки азиатских государств будут испытывать все меньше потребности в скупке долларов, а переход к корректировке курса относительно корзины валют заставит их увеличить долю недолларовых активов в своих резервах. Соответственно, курс доллара должен снизиться. Правда, с другой стороны, рост долгосрочных процентных ставок в США вследствие уменьшения внешнего спроса на американские ценные бумаги будет поддерживать интерес к американским активам, а значит, и курс доллара.

Впрочем, указанные факторы станут существенными только в случае последовательного укрепления юаня. Нынешняя его ревальвация и формальная либерализация обменного курса не могут оказать устойчивого воздействия на экономическую ситуацию в Китае, США и в целом на мировую экономику. По существу, это чисто символическая уступка Западу, который вновь усиливает политический нажим на Пекин.

Китай, однако, намерен и впредь руководствоваться исключительно собственным планом, остающимся для всех его партнеров тайной за семью печатями. Возможности для дальнейшей ревальвации у китайцев есть. Доля добавленной стоимости, создаваемой на территории КНР, составляет в среднем всего 35% в общей стоимости китайского экспорта. Иными словами, рост курса юаня, допустим, на 5% означает удорожание экспортной продукции менее, чем на 2%, что едва ли скажется на ее конкурентоспособности. Другое дело, что движение в данном направлении не может быть слишком резвым.

Вместе с тем действовать по принципу "в квартал по чайной ложке", то есть поэтапно ревальвировать юань каждый раз на 1-2%, тоже оказывается проблематичным, поскольку в сложившейся ситуации это лишь подхлестывает спекулятивные настроения. Что же получается? Резко шагать опасно, а осторожные шажки вызывают встречный ветер. Более того, возможное из-за ревальвации сокращение торгового профицита КНР будет в значительной степени, а то и с лихвой, покрываться нарастанием притока в страну краткосрочного финансового капитала до тех пор, пока юань остается сильно недооцененным (если, конечно, не похоронить идею о валютной либерализации). В этом смысле ширина шага ревальвации – хоть 1%, хоть 10% – вообще не имеет значения.

Даже среди специалистов существует весьма большой разброс мнений относительно того, насколько в действительности занижен курс юаня – соответствующие оценки колеблются от 15 до 50%. Согласно расчетам профессора Стэндфордского университета Михаила Бернштама, если исходить из корзины товаров, представленных в китайском экспорте, юань недооценен примерно на 25%. Для того, чтобы выяснить истинную стоимость китайской валюты, требуется, чтобы Пекин прекратил масштабные закупки долларов. На столь радикальную "смену вех" китайские власти, ясное дело, не пойдут. Да и, пожалуй, никто в мире в том не заинтересован. Это создало бы значительный переизбыток долларов на мировом финансовом рынке и могло спровоцировать глобальный экономический кризис.

Похоже, китайские товарищи сами себя, а в известной мере и своих торговых партнеров, загнали в ловушку, слишком долго сдерживая укрепление национальной валюты. Социалистическое администрирование и рыночная свобода в очередной раз обнаружили свою несовместимость. Тогда, может, лучше опять заморозить юань лет на десять?