"Ее судьба больше, чем судьба тенниса"

"Yтро": Какие ассоциации у вас вызывает слово "спорт"?

Олег Кулик: Слесарная, столярная мастерская.

"Y": Авангардистское сравнение, однако...

О.К.: Вы знаете, когда ты осознаешь, что цель человека – это самосовершенствование, познание себя, ты понимаешь, что для этого необходимо иметь идеальное тело. Или, по крайней мере, тело, которое не отвлекает тебя от процесса созерцания более тонких энергий, духовного роста, познания скрытых явлений, проникновения в суть вещей. И вот именно для этого тело должно быть здорово и выполнять свою функцию, как хорошая столярная мастерская, инструменты которой ты любишь лишь потому, что они помогают тебе сотворить какую-то вещь. Стул, например. Очень печально, когда считается, что здоровое тело – вершина развития человека. На самом деле, это первая ступень. Человек, у которого нездоровое тело, вообще находится за гранью возможностей духовного роста. Утрирую: когда болит зуб, тебе трудно думать о чем-то другом. Тут важна гармония. Поэтому спорт выполняет очень важную роль, как и столярная мастерская для постройки дома, который и нужно строить в первую очередь.

Но сейчас складывается так, что когда ты достигаешь определенного физического уровня, входишь туда, где существует профессиональный спорт, начинается обратный процесс. Идет деградация, надрыв здоровья – кто лучше прыгнет, кто лучше что-то там швырнет. Замечу, у нас в России очень много нездоровых людей – причем именно профессиональных спортсменов. В Америке, например, процентное соотношение профессиональных спортсменов гораздо ниже по сравнению с теми, кто занимается спортом только для себя.

"Y": Но профессиональный спорт подразумевает и зарабатывание денег для обеспечения себе последующей жизни.

О.К.: На эти деньги нормально будут жить другие. Но не он. Известно, что редкий чемпион мира доживает до 60 лет. Хоп, хоп, хоп – все, пенсию свою он пропрыгал. Занятия спортом и физическое развитие вообще должны подразумевать под собой нечто иное. В Древней Греции спортом занимались философы. Они сначала делали свое тело, потом занимались духом. У нас дух – по одной части, тело – по другой. Да, прекрасно, разделили, и вроде как проблем нет. Но я-то их не разделяю. Для меня дух – это продолжение развитого тела. Если дальнейшего роста не предполагается, то это вредно, губительно и порочно.

"Y": Ну, говорить, что все не так, – самое простое. Вы вот свой вариант развития предложите.

О.К.: Нет единого варианта развития. Зачем, например, женщине, которая хочет быть матерью и родить семерых детей, вариант политической карьеры? Так и здесь – разные программы. Спорт может касаться всех. Но в разной степени. Так, те, кто считают спорт первой ступенькой развития духа (а всего их девять), видят в нем хороший инструмент, чтобы создать скрипку. Но создать скрипку – мало. Нужно научиться на ней играть. И вот это – огромный путь. Мне иногда кажется, что в нашей стране собралось огромное количество ремесленников, которые изготавливают скрипки, скрипочки, скрипульки и скрипчонки. Иногда – удачные, иногда – не совсем, а иногда – просто бездарные. А вот играть на них, увы – за рубежом умеют, а у нас никак не выходит. Тут третий день подряд слышу: "У России нет национальной идеи". У китайцев есть, что предложить миру, у арабов – тоже, у европейцев, у японцев, у австралийцев... А у нас нет. Это из серии, что все делают скрипки, а до игры дело не доходит. Так вот, я все-таки за то, чтобы начать играть. Сначала простенько. Как получается. А затем совершенствоваться... Так, о чем мы? Об Олимпиаде, о поражении Москвы?

"Y": О ней. Нужна ли она нам была?

О.К.: У нас есть большое преимущество. Благодаря влиянию Голливуда, да и массовой культуре, которая поэтизирует образ зла, Москва, как его империя, будет популярна. Вы знаете, провести Олимпиаду в бывшей империи зла намного интереснее, чем в каком-то туристически обтоптанном Париже. Ну прям как надоевшая жена и дикая, строптивая красотка, к тому и агент КГБ. Пусть и бывший. Только уже одно это обещает интересные приключения. Да и чисто организационно тоже все могло получиться. Слышал, планировалось пустить энное количество водных трамвайчиков. Думаю, у нас нашлась бы масса мелких бизнесменчиков, которые сделали из них еще и рестораны. Если уж до такого дойдет, то Москва может превратиться в русскую Венецию – все будут плавать по Москве-реке и махать друг другу ручкой. Можно еще гондолы пустить, но на русский манер, посадив на весла таджиков без регистрации.

Хотя у этой красоты есть и другая сторона. У нас в искусстве бывают такие большие выставки, которые называются Биеннале. Обычно художник как существует? Он делает выставку в галерее или с группой художников, близких по духу. Живет в своей среде. Он же очень ранимый, не любит негативных мнений. И вот только на Биеннале, куда выезжают десятки, сотни тысяч ценителей, он выступает в прямом соревновании со всеми остальными. Это страшно стрессирующее событие. Как правило, на Биеннале нет хорошего искусства. Много разного. Все перекликается. Все конфликтует. Это ярмарка. Даже если она сделана очень грамотным куратором. То же самое и на Олимпиадах. Это, скорее, бизнес. Большое событие. Фестиваль. Праздник. Чемпионат мира по футболу – класс, по хоккею – тоже, по гребле, по боксу... А вот когда и шайбы летают, и мячи, и все бегут куда-то на различные расстояния – магия уходит, остается чистый результат. Это то же самое, что заниматься любовью без любви.

"Y": Чемпионат мира по футболу вы упомянули ради красного словца или?..

О.К.: Смотрю. Это для меня своеобразная сводка с военных полей.

"Y": Смотрите исключительно сводку по миру или можете взять рангом ниже – чемпионат Европы или любой национальный?

О.К.: Могу и чемпионат России посмотреть.

"Y": И на стадион пойти?

О.К.: Не очень люблю, когда вокруг дикая масса незнакомых мне людей. В основном я общаюсь с людьми, которые приятны мне и которым приятен я. Мне не нужно общаться с миллионами масс.

"Y": А футбол вы смотрите как художник или как болельщик? Понимаю, что художник может быть болельщиком, а болельщик – художником, но...

О.К.: Как художник.

"Y": И что вы в нем видите?

О.К.: Отражение человеческого духа.

"Y": Что вы под этим подразумеваете?

О.К.: Это как жизнь. Кто-то жертвует собой, кто-то проявляет какую-то наглость, эмоции, умение, ловкость, одухотворенность или наоборот – заземленность, практичность, агрессивность. Вылезает всё. Это как сеанс психоанализа. Это обнажение. Ведь сношаются двадцать два почти обнаженных тела – это такая энергетика! И все бегают за одним яйцом, оно же мяч.

"Y": У вас есть футбольные предпочтения?

О.К.: Киевское "Динамо". А взялось это предпочтение из времен моего детства. Я родился в Киеве. И я всегда был поклонником (даже в советские времена, когда все его ругали, а теперь твердят "Великий, великий!") Валерия Лобановского. Я считаю, что он – гениальный тактик. И я это знал тогда, знаю и сейчас.

"Y": Поговорим о женщинах в спорте. Одна из ваших известных работ – та, которую обозвали "Анна Курникова". Хотелось бы услышать из уст автора – с кого на самом деле лепилась эта теннисистка?

О.К.: С одной моей знакомой, которая похожа на ту, чьим именем ее в итоге назвали. Это украинская девушка, занимается в институте физкультуры. Я даже удивился, когда ее сравнили с Курниковой. Да, может, для кого-то она похожа на Курникову, для кого-то – на Дементьеву, Шарапову или на Уильямс. Для меня это собирательный образ женщины. Здесь речь-то шла не о теннисе. Теннис был выбран как самая массовая, самая сексуальная область спорта, где личные истории часто более значимы, чем истории спортивные. Это массовая форма желания. Посмотрите на теннисистку, и вы увидите шрамы. Они говорят: она – жертва культуры. Женщина является этаким культурно-препарированным существом, роль и место которого определял мужчина. Одновременно она является существом агрессивным и сексуальным. То есть, ее природа двойственна. Это подчеркивает поза атаки, поза нападения..

"Y": А мужчину сделать в том же стиле желания не было?

О.К.: Вы знаете, у меня была выставка, посвященная Горбачеву, но там говорилось, скорее, не о нем, а о духе времени. А персонально меня волнует только один мужчина – Анатолий Чубайс. Не знаю, какое отношение он имеет к спорту, но к судьбе нашей страны – огромное.

"Y": Неужели из спортсменов никто не вдохновил?

О.К.: У нас есть великие спортсмены. Но они не выходят за пределы спорта, в отличие от известной вам теннисистки, о которой мы уже упоминали. Ее судьба больше, чем судьба тенниса. Это как раз и является интересным. Не важно, о ком мы говорим, – важно, как они воздействуют на общество. Их воздействие гораздо шире, чем несет в себе определенный вид спорта. Это лидеры духа. Своеобразные значки, маячки духовной конфигурации мира. Они появляются сначала как звезды в своем виде спорта, затем становятся звездами на общечеловеческом небосклоне как символы, как мифы. Такими, как футболист Марадона, политический лидер Фидель Кастро, Горбачев, Пикассо, Курникова. Они маячки разного уровня. Есть огромные звезды, как Солнце, как Лев Толстой, есть поменьше. Небожители такие.

"Y": И каков век небожителей?

О.К.: Они вечны. Откуда столько звезд? Посмотрите на небо. Их из года в год становится все больше и больше. Святые, художники, писатели, политики. Вот Сталин – не там, это тьма, это дисперсия, небесная пытка. Он не сжался в звезду, он рассеялся тьмой.

"Y": Создавая спортивный персонаж, вы выделили женщину. Хотели сказать, что именно она является духом?..

О.К.: И не только в спорте. Во всем мире. Вся история – это история становления и укрепления женского духа. Причем я не имею в виду феминистское движение. Это очередной виток освобождения. До него существовала огромная история, которую нынешние исследователи описывают, как матриархат. На самом деле это была огромная эпоха, когда женщина реально решала мировые вопросы. Другое дело, что это был не очень цивилизованный образ жизни, и назревал рывок для того, чтобы построить дома, создать культуру, то, что женщину тоже украшает. А для этого нужна война, агрессия, идея технического прогресса, когда машина поедает общество. И женщина отошла на второй план. Мужчина совершил этот рывок. Теперь опять все это надо отдать в руки женщины. Отдайте ей все, и она будет оставаться женщиной на всю жизнь, а не просто в короткие периоды деторождения. В этом смысле закабаление мужчиной женщины в период патриархата имело некоторый смысл некоторого добровольного связывания. Тут могу привести очень интересную аналогию. Лев и его львицы. На одного льва приходится штук пять львиц. Лев непонятно чем занимается, а львицы, как и женщины в далекие времена, охотятся, добывают пропитание, дают потомство. Но я слышал, что не лев является хозяином земли. Он является хозяином, когда львицы его принимают в качестве сексуального партнера. Он отгоняет других львов. Но пока они его терпят. Как только он стареет, они могут прогнать его со своей территории и взять другого, помоложе, который тут же становится главным и начинает выполнять свои мужские обязанности.