Басаев проверяет "гонцов" в волчьих ямах

"Yтро": Что изменилось в Чечне после ликвидации Масхадова?

Беслан Элимханов: После смерти Масхадова мы стали больше работать по уничтожению и захвату членов НВФ. За небольшой срок в Грозном достигли неплохих результатов. Если говорить о стиле работы, то он изменился мало. И до, и после ликвидации Масхадова находимся в поиске боевиков. Вот недавно в Ингушетии вместе с сотрудниками ФСБ взяли "амира", который принимал непосредственное участие в акции 21 августа прошлого года в Грозном и обстреле вертолета, который упал над Ханкалой. После смерти Масхадова на окраине Грозного мы уничтожили машину с четырьмя террористами, которые подчинялись "амиру" Хусейну Мадаеву. Они входили в звено террористической сети полевого командира Доку Умарова.

"Y": Какие настроения царят в стане боевиков после уничтожения Масхадова?

Б.Э.: Что бы ни говорили, но у них подавленное состояние. И это очень большой плюс для нас.

"Y": Как выглядит верхушка непримиримых сейчас?

Б.Э.: Басаев, Доку Умаров и преемник Масхадова – Абдул Халим. У меня есть запись одного из недавних выступлений Умарова, в котором он повторяет, что война будет продолжаться и никто из них не сдастся.

"Y": Почему до сих пор не найден Басаев?

Б.Э.: Не знаю, если честно. Но когда к нему ходил посыльный от Масхадова, то перед встречей с Басаевым его на сутки бросали в яму голым – проверяли. И только после этого давали доступ "к телу".

Такой пример: не так давно мы узнали место, где должны были собраться несколько главарей. Планировалось, что после перехвата их радиопереговоров артиллерия нанесет огневой удар. Но террористы хранили полное молчание в эфире, и операцию пришлось отложить. То есть, Басаев и его люди проявляют максимальную осторожность. Но время работает на нас...

"Y": Что сейчас происходит с арабской составляющей террористических структур в Чечне?

Б.Э.: В Чечне находится несколько серьезных арабских главарей, которые имеют солидный опыт боевых действий; в основном это так называемые "афганские" арабы. Наемники не то чтобы бездействуют, а ушли в тень. На них развернулась настоящая охота в Чечне, Дагестане и Ингушетии. Их проще вычислить, и сейчас наемники пытаются залечь на дно и руководить на расстоянии.

"Y": Приходилось ли вам вступать в бой, когда в рядах противника находились иностранные наемники или бандой руководил иностранный главарь?

Б.Э.: Много раз. Среди тех, кто противостоит нам, есть и рядовые боевики, и фигуры рангом повыше. Но сейчас наемников уничтожают или берут в основном не в боестолкновениях в горах, а когда они выходят отдышаться на равнину или в предгорные села. Люди нас информируют. Во всех случаях наемники оказывают сопротивление, и их приходится уничтожать.

"Y": Вы говорите о подавленном состоянии боевиков. Но факты свидетельствуют о том, что спокойнее в Чечне не стало: в Грозном обстреляна комендатура, снова неспокойно на границе с Дагестаном, не прекращаются стычки в горах...

Б.Э.: А кто сказал, что с гибелью Масхадова все закончится? Для нас война продолжается и закончится не скоро. В последнее время батальон "Запад" понес потери. Это произошло несколько дней назад, когда на дороге мы блокировали троих бандитов. Боевики открыли огонь прямо из машины, и наш боец погиб на месте. Еще двое военнослужащих получили ранения. Террористов уничтожили. Погибший разведчик представлен к ордену Мужества посмертно.

"Y": Батальон "Запад" входит в состав 42-й дивизии Минобороны России. Как обстоит дело с обеспечением техникой и вооружением?

Б.Э.: С обеспечением боеприпасами и техникой у нас, можно сказать, проблем не много – получаем все положенное по штату. Да, техника изношена, устарела морально, но ее ремонтируют. Хочу поблагодарить нашего комдива Сергея Суровикина, который идет нам навстречу по всем вопросам. Вот сейчас, когда возникли проблемы с базой (место, где дислоцируется, нам не принадлежит), командование дивизии решает проблему обустройства.

"Y": Кто служит в батальоне "Запад"? Что движет этими людьми?

Б.Э.: Конечно, в первую очередь я сказал бы о нашем командире, Герое России Саид-Магомеде Какиеве. Многие ребята имеют по два ордена Мужества. До первой войны в Чечне они были школьниками и студентами, а сейчас превратились в профессиональных воинов. Есть бойцы, чьи близкие расстреляны боевиками. Вот служит парень Ахмед, у которого во время штурма Грозного 26 ноября 1994 г. погиб брат. Сам Ахмед, которому тогда только стукнуло 17, был ранен. В эту кампанию он снова был сильно ранен при подрыве фугаса. Имеет массу правительственных наград. И таких не один и не два человека. За что мы воюем? За мир в Чечне. Да, есть и те, кто вышел на эту тропу из чувства мести. Когда-то многие из нас руководствовались этим чувством. Но сейчас мы повзрослели, и мысли типа "кровь за кровь" отошли на второй план. Мы воюем, но республика входит в правовое поле. Сейчас мы не приемлем беззаконие. И когда берем боевика, который, по нашей информации, участвовал в расстреле наших ребят в августе 96-го, все равно передаем его в органы ФСБ или прокуратуры.

"Y": Ваше подразделение называют горной пехотой. Какова география и специфика действий спецназа?

Б.Э.: Уничтожаем лагеря и базы террористов в горной части республики, работаем по всей Чечне, устраиваем засады и проводим оперативную работу. Батальон "Запад" вместе с сотрудниками МВД и ФСБ действует и за пределами республики. География обширна – от Аргунского ущелья до окраин Ингушетии. У нас есть на это официальные полномочия.

"Y": В каких районах Чечни вам приходится труднее? В каких местах экстремистов поддерживает часть населения?

Б.Э.: Ножай-Юртовский, Веденский, Итум-Калинский и Шаройский районы. Были проблемы в Шатое, но людям боевики встали поперек горла. Мы стараемся помогать жителям и имеем там много друзей. Нас обеспечивают проводниками и информацией. Отсюда высокий результат на спецоперациях.

"Y": Представим ситуацию: в Аргунском ущелье обнаружена крупная база наемников. За какое время отряд может погрузиться в вертолеты и убыть на выполнение боевой задачи?

Б.Э.: За сколько долетим в нужное место, зависит от мастерства летчиков и погоды. Но из Грозного до Ханкалы мы доберемся в полной экипировке за 30-40 минут, взяв все необходимое – оружие, боеприпасы и снаряжение. Это нормальное время – мы пробовали. Скажем, спецгруппа из сорока человек грузится, летит и сходу вступает в бой.

"Y": В прошлом году боевики захватили содержимое милицейских складов в Ингушетии. Затем произошло нападение на подразделение Госнаркоконтроля в Нальчике, где также было похищено оружие. Есть факты, когда экстремисты пополняют свои арсеналы, приобретая все необходимое за деньги. Были ли в батальоне "Запад" случаи хищения оружия и боеприпасов?

Б.Э.: Заявляю со всей ответственностью, что со дня создания батальона у нас не было ни одного случая хищения оружия и боеприпасов. Вот сейчас у меня на столе лежат боеприпасы, которые мы изъяли у бандитов. Продемонстрируем их начальству – может, по серии, нумерации узнают, каким образом они попали на "ту сторону". В батальоне "Запад" также не было ни одного случая, чтобы боец оказался "оборотнем". У нас масса кандидатов, которым мы, к сожалению, вынуждены отказать в приеме на службу – штаты не позволяют. Но при желании наш батальон можно быстро превратить в полк.

"Y": Вы взаимодействуете с другими силовыми структурами. Фиксируете ли факты "нечистоплотности рядов" у "смежников"?

Б.Э.: Да. Вот вам живой пример. Когда мы проводили спецоперацию по обезвреживанию террористов и погиб наш боец, один из уничтоженных террористов оказался рядовым сотрудником МВД Чечни. Мы установили это по документам. "Пробили" его и выяснили, что он, действительно, состоит на службе. Не буду говорить, в каком подразделении. Когда разрабатывали его связи и знакомства, оказалось, что "оборотень" пытался вербовать других милиционеров для перевозки и сопровождения боевиков по территории Чечни. Такими делами он занимался не раз и не два.

"Y": Вы часто работаете с коллегами – спецназовцами других ведомств. Какие подразделения можете выделить в профессиональном плане?

Б.Э.: Больше всего работаем с органами ФСБ. Тут всякое бывает, приятные моменты и не очень. Активно взаимодействуем с республиканским ОМОНом. С командованием отряда любую проблему решаем "на ты". Нормально действуем с Сунженским, Ачхой-Мартановским, Ленинским и другими райотделами милиции.

"Y": Еще несколько лет назад в Чечне действовали целые группы наемников – турок, арабов, выходцев из российских регионов. Каков их "почерк", тактика действий?

Б.Э.: Основной метод наемников – закладка фугасов и выставление засад. Многие из них являются инструкторами по минно-взрывному делу. Они смелеют, когда уверены, что сумеют прокачать ситуацию по максимуму и крупно нам насолить. Иначе в бой не ввязываются и отходят. Если они количественно превосходят группу, которая выдвигается на их поиски, то навязывают огневой контакт. Их тактика известна: высаживаются полумесяцем и открывают перекрестный огонь. В первую очередь бьют по "головняку" (головной дозор. – О.П.), а потом пытаются блокировать основные силы. Окружать же, как правило, не пытаются. Во время отхода они всегда высаживают двух-трех снайперов с ВССами и СВД, которые не дают подойти, отстреливаются минут 10-20, а затем уходят по кустам в горах. Как говорят в народе, они устраивают нам заподлянки – минируют, взрывают, обстреливают и уходят мелкими группами. Многие боевики выросли в горах, проводят там большую часть времени, знают там каждую тропку. Нам, как равнинным людям, там чуть сложнее. Но последние 5 лет мы провели в горах, узнали многое.

"Y": Часто к местам, где предстоит работать батальону, практически невозможно подобраться по земле. А использовать "вертушки" – значит демаскировать спецназ, позволить боевикам приготовиться к бою или уйти. Какие действия в этом случае можно назвать оптимальными?

Б.Э.: Оптимально – как можно незаметнее подобраться пешком к базе противника. А "вертушки" или движение колонной нам не руку. Если летят вертолеты или идет бронехника, "духи" ждут появления войск. Поэтому мы оставляем машины за несколько километров и дальше идем тихо и аккуратно.

"Y": Какие мины-"сюрпризы" вам приходилось обезвреживать?

Б.Э.: Растяжки, МОНки и всякого рода самоделки. Если рядом село, то обычное ведро или кусок жести могут таить опасность. Был момент, когда противник заминировал лавочку, на которой до этого отдыхали наши бойцы. Там подорвались наши ребята. Слава Богу, тогда погибших не было. Это произошло, когда мы работали с вместе Сулимом (спецназом батальона "Восток" Сулима Ямадаева. – О.П.) в Веденском районе. Открываешь дверь в каком-то доме – взрыв, берешь кастрюлю со стола или передвигаешь стул – взрыв. Ухищрений у них очень много. Так что нам надо быть осторожными до крайности, иначе не выжить.

"Y": Военные говорят – боевые уставы пишутся кровью. Насколько сегодня в Чечне верна истина, которую наши военные познали еще в Афганистане: в горах побеждает тот, кто находится выше?

Б.Э.: В целом это верно, ведь тот, кто находится выше, обладает преимуществом. Хотя это не значит, что он же всегда выходит победителем. Побеждает тот, кто действует грамотнее. Существует военная наука, и мы учим ее на практике... В Веденском районе был момент, когда сверху нас закидывали гранатами. Напоролись мы там на "духов" неожиданно. Но они нас тоже не ждали. У них там был хорошо укрепленный участок, окопы вырыты грамотно. Когда мы ползком добрались до вершины, головной дозор наткнулся на охранение. Боевик стрелял в упор, нашего бойца спасла реакция – вовремя нагнулся. Наши ответили гранатами, с базы полетели гранаты в нас. Может, боевиков было меньше, но по какой-то причине они отошли оттуда. Мы взяли эту высоту.

"Y": Сотни боестолкновений в год, десятки операций, поисково-разведывательных рейдов – такова статистика действий батальона "Запад". Приходилось ли вам вступать в контактный бой с боевиками и действовать врукопашную?

Б.Э.: Раз вели бой с басаевской бандой, когда до врага было каких-то 50 метров. Тогда мы получили задачу зачистить два неблагополучных села в Веденском районе – Белгатой и Тазен-Кала. Работали с батальоном "Восток", группу от которого возглавлял Хумейд. Когда наша группа поднялась на пригорок, "духи" как раз готовили себе обед. Как сейчас помню, они бежали, оставив горячий плов. Было их человек 15. Они сразу открыли огонь из пулемета. Мы получили двоих "трехсотых" (раненых – О.П.). Мы вели огонь лицом к лицу – уничтожили двоих, разделились на четыре группы и начали охватывать их по флангам, но они ушли очень быстро. Это было в начале весны, снег лежал лишь местами. Поэтому мы не могли их найти по следам. А потом, как назло, местность быстро накрыл туман, и "духи" у нас потерялись... Когда они чуть отошли, то высадили снайперов и не подпускали нас близко.

"Y": Сталкивались ли вы когда-нибудь с тем, что во время боя на "той стороне" были знакомые люди?

Б.Э.: В эту войну у меня таких случаев не было, а в прошлую кампанию случалось всякое. Однажды я встретился лицом к лицу с односельчанином – парнем моложе меня, который воевал в отряде Гелаева. У него незавидная судьба.

"Y": Недавно на крыше одной из девятиэтажек в Грозном сотрудники МВД обнаружили ПЗРК. В каком количестве обладают экстремисты переносными зенитно-ракетными комплексами? Каково происхождение этих ПЗРК?

Б.Э.: По нашим данным, большинство из них поступает из Грузии.

"Y": Получается, что грузинский канал не перекрыт до сих пор?

Б.Э.: Не перекрыт. Напрямую через чеченский участок границы они передвигаются не так свободно. В основном, рубежи переходят на ингушском участке. Идут из Грузии по гелаевским маршрутам, через участок границы в Северной Осетии и Дагестане. Сейчас этим процессом руководит Доку Умаров.

"Y": Кстати, о Гелаеве. В СМИ утверждалось, что в российских спецслужбах он проходил под кличкой "Двуличный". Вы не знаете, с чем это связано?

Б.Э.: Конкретно по этому вопросу я ничего не могу сказать, но некоторые мысли в этом плане у меня возникали после событий в селе Комсомольское, в которых мы принимали участие. Боевики, которых удалось захватить там в плен, утверждали, что во время блокады Гелаев несколько раз входил и выходил из села и в итоге все-таки ушел из Комсомольского. Все это наводит на определенные размышления... Правда, подтвердить, что Гелаев был глубоко законспирированным агентом и работал на тех и на этих, я не берусь.

"Y": На войне зачастую жизнь отделяют от смерти какие-то неуловимые частицы времени, доли секунды, но человек непостижимым образом выходит победителем в этой дуэли со смертью. Мой знакомый, штурмовавший Грозный в составе 45-го разведполка ВДВ, поведал историю о своем товарище, чудом оставшемся в живых, когда по нему в упор били дудаевские пулеметчики. Какие эпизоды остались в памяти заместителя командира батальона "Запад"?

Б.Э.: 26 ноября 1994 года, когда мы в составе отрядов оппозиции участвовали в неудачном штурме Грозного, один из наших бойцов – Рамзан выскочил за угол дома и напоролся на группу "духов". Дудевцы открыли огонь по парню. Он был виден как на ладони, хорошо выделялся на фоне глухой стены здания. По нему били из окон дома и со двора 7-8 "духов", стреляли в упор метров с 40. Рамзан отстреливался, а в уме считал последние секунды своей жизни. Наверное, его спасло что-то или кто-то свыше. Через несколько дней мы вернулись на это место. Вся стена была изрешечена, а там, где он стоял, четко просматривался человеческий трафарет – пули ложились в стену вокруг тела, не причинив ему ни единой царапины. Рамзан продолжает служить в батальоне. Такие дела...