Судьба России на примере Ирана

Не так давно Джордж Сорос заявил, что "на России лежит нефтяное проклятье". В том смысле, что при таких сырьевых доходах российским властям нет нужды корпеть над созданием "нормальной" экономики, а следовательно, Россия так и останется недоразвитой страной, чье благополучие всецело зависит от текущей конъюнктуры одного-единственного товара. Что ж, нефтяная халява действительно расхолаживает. Во всяком случае, среди мировых нефтяных экспортеров нет по существу ни одной страны с полноценно либеральной экономикой. Даже Норвегия заметно отличается в этом отношении от стран ЕС.

Многие страны, которым посчастливилось быть обладателями нефтяных сокровищ, и не стремятся – даже на уровне деклараций – чего-то там либерализировать. Однако практически все, по крайней мере из числа достаточно крупных государств, пытаются свою экономику диверсифицировать. Классический пример тому – Иран. Пример двоякого рода: и "социалистической" экономики, держащейся на плаву благодаря нефтяным доходам, и государственной политики по ослаблению зависимости страны от экспорта углеводородного сырья.

Впрочем, одновременно иранские власти предпринимают усилия и по дальнейшему наращиванию нефтедобычи, составляющей сегодня порядка 4 млн баррелей в сутки (третье место в мире после Саудовской Аравии и России). В ближайшие 5 лет Иранская национальная нефтяная компания планирует выйти на уровень 5-5,5 млн бар./сутки. До 2015 г. правительство рассчитывает привлечь в нефтегазовую отрасль страны $100 млрд внутренних и внешних капиталовложений. Примечательно, однако, что главный упор делается все же не столько на добычу сырья, сколько на модернизацию и создание новых перерабатывающих мощностей, с тем, чтобы увеличить экспорт нефтепродуктов (так, экспорт керосина должен возрасти в текущем году на 30%) и избавиться, наконец, от импорта бензина. Соответственно, не предполагается существенное наращивание поставок на внешний рынок сырой нефти, увеличение производства которой (в случае успешной реализации намеченных планов) призвано прежде всего покрыть прирост внутреннего потребления (сейчас – 40% нефтедобычи).

Экономическое развитие Ирана определяется государственными директивами, воплощенными в пятилетних планах. Эти директивы предусматривают реструктуризацию национальной промышленности – ускоренное развитие нефтехимии, горнорудной промышленности, черной и цветной металлургии, транспортного машиностроения, строительной индустрии, что позволит снизить роль нефтедобычи для бюджета и в экономике в целом. Остается один вопрос: где набрать столько денег, чтобы их хватило на осуществление всего задуманного?

Странный, казалось бы, вопрос – при нынешних-то ценах на нефть! К началу 2004 г. валютные резервы Ирана достигли $18 миллиардов. Бюджет страны на очередной исламский, он же финансовый год (март 2004 – март 2005 гг.) сверстан исходя из расчетной цены на нефть $19,5 за баррель. При такой цене только от экспорта сырой нефти поступления запланированы в размере $16 млрд, реально же они должны составить $27-30 миллиардов. Кстати, иранский не нефтяной экспорт, хотя все еще не столь велик в абсолютных цифрах, растет бурными темпами – в 2004 ф.г. он, как ожидается, увеличится на 20% и достигнет $7,7 млрд, вдвое превысив уровень четырехлетней давности. Дополнительные же нефтяные доходы аккумулируются в специальном "Социальном фонде развития", средства которого используются на погашение внешнего долга, решение социальных задач, поддержку государственных предприятий, а также реализацию экономических проектов. В общем, деньги вроде бы есть. Однако, во-первых, стремительно растут не только экспортные доходы, но также импорт – в 2004 ф.г. он, по прогнозам, достигнет $30,7 млрд, что на 22,8% больше показателя предыдущего года. А во-вторых (и это главное), государство слишком перегружено различного рода обязательствами, и в "загашнике" у него остается немного.

На государственный сектор приходится свыше 70% иранского ВВП. Государство контролирует важнейшие отрасли экономики, в том числе все крупную и среднюю (а частично и мелкую) промышленность. По ряду оценок, на субсидии госпредприятиям, большинство из которых нерентабельны, уходит до половины совокупных доходов бюджета. Отдать неэффективные производства (если их кто-нибудь возьмет) в частные руки правительству мешают идеологические соображения (принципы "исламской экономики"), а закрыть – соображения социально-политические: по независимым оценкам, безработица в стране уже превышает 20% (по официальным данным – около 13%) и в ближайшие 5 лет на фоне демографического взрыва может удвоиться. Немалые средства правительство также тратит на поддержание низких внутренних цен на нефтепродукты (прежде всего бензин) и основные продукты питания (муку, рис, растительное масло и т.д.).

Государственная банковская система в значительной степени ориентирована на решение социальных задач. Фактически она превращена в канал предоставления безвозвратных социальных ссуд – кредитных ресурсов на цели развития хронически не хватает, а те, что есть, используются неэффективно, поскольку их движение определяется "государственными", а не коммерческими интересами.

В силу указанных причин ограниченность внутренних источников капиталовложений удивления не вызывает. В такой ситуации исламские власти, что называется, переступили через себя и стали прилагать активные усилия по привлечению в страну иностранного капитала (главным образом на условиях "buy-back" – "обратного выкупа"). Однако препятствием этому служат не только американские санкции против Тегерана, но и чрезмерная бюрократизация экономики – как отмечают западные бизнесмены, "иностранным инвестициям в Иран противодействует сама структура иранской бюрократии". Вместо полноводной "зеленой" реки, на которую рассчитывали т.н. "реформаторы", принимая в 2002 г. закон об иностранных инвестициях, получился жидкий ручеек. В этой связи большинство независимых экспертов сомневаются в осуществимости амбициозных планов Тегерана по развитию нефтегазовой отрасли, не говоря уже о реструктуризации промышленности в целом.

Получается замкнутый круг. Либерализация "монокультурной" экономики – необходимое (хотя, очевидно, недостаточное) условие для ее диверсификации: без этого не будет ни внутренних, ни внешних капиталовложений в тех отраслях и в тех объемах, где и в которых это необходимо для полноценного развития. А между тем, как было отмечено, объективные стимулы к либерализации в недиверсифицированной экономике отсутствуют – это лишь вопрос субъективной воли.

В России в последние годы много говорилось о дебюрократизации, необходимости перетока финансовых ресурсов из сырьевых отраслей в несырьевые, привлечении иностранных инвестиций в обрабатывающую промышленность и прочих полезных вещах. А по сути, воз и ныне там. Хватит ли нам воли, чтобы снять "нефтяное проклятье"?