Лермонтов – поэт и… математик

Редко кто из русских поэтов был хорошо знаком с точными науками. "Проверить алгеброй гармонию" было дано далеко не всем жителям Парнаса. Среди немногих – Михаил Юрьевич Лермонтов, у которого в нынешнем году почти круглый юбилей – 190 лет со дня рождения. Для него математика была не только наукой, которую "проходят" в военных учебных заведениях. Поэт много занимался ею для себя, хотя доподлинно трудно сказать, в какой степени ему удалось "проверить алгеброй гармонию". Таким же фанатом математики был другой поэт – В.Я. Брюсов, который хотел даже поступить на математический факультет Московского университета.

Сохранившиеся воспоминания современников Лермонтова, достаточно малочисленные и редко правдивые, донесли до нашего времени факты, которые подтверждают, что юный поэт владел математикой значительно лучше большинства своих знакомых. Не случайно среди немногих книг, бывших его постоянными спутниками, был и учебник математики.

Приятель поэта А.А. Лопухин писал, что "Лермонтов постоянно искал новой деятельности и никогда не отдавался весь тому высокому поэтическому творчеству, которое обессмертило его имя и которое, казалось, должно было поглотить его всецело. Постоянно меняя занятия, он со свойственной ему страстностью, с полным увлечением отдавался новому делу.

Таким образом, он одно время занимался исключительно математикой".

Известно, что многие выдающиеся научные открытия совершаются во сне. Так, Д.И. Менделеев увидел свою знаменитую периодическую таблицу в объятиях Морфея. Однажды Лермонтов приехал в Москву и остановился у Лопухина. Накануне он никак не мог решить одну сложную математическую задачу. Решение ее пришло во сне. Более того, во сне решил ее не сам Лермонтов, а приснившийся ему выдающийся шотландский математик Джон Непир, умерший за 197 лет до рождения поэта. После пробуждения Лермонтов, бывший прекрасным художником, писал изображение пришельца из далекого прошлого. Потом выяснилось, что это портрет математической знаменитости.

Лермонтов страдал определенным комплексом неполноценности. В частности, его весьма угнетала собственная незначительная наружность и небольшой рост при весьма хрупком телосложении. Для преодоления этой проблемы, находясь московском высшем свете, он старался обратить на себя внимание всеми возможными способами. Пользовался поэт и математикой, точнее тем, что принято называть "математической смекалкой".

Вот что рассказывает один из современников поэта, хотя воспоминания эти относятся далеко не к высшему московскому обществу.

"В начале 1841 г. Тенгинский полк стоял в Анапе. Скучающие офицеры, в том числе и Лермонтов, собирались друг у друга. Раз речь зашла о каком-то человек, который мог в уме решать самые сложные математические задачи. – Что вы скажете на это, Лермонтов? – обратился к нему один из офицеров, старик с Георгием (Георгиевским крестом). – Говорят, что вы тоже хороший математик? – Ничего тут удивительного нет, – отвечал поэт. – Я тоже могу представить вам, если хотите, весьма замечательный опыт математических вычислений. – Сделайте одолжение. – Задумайте какое угодно число. – Ну, хорошо, задумал, – рассмеялся старик, очевидно, сомневавшийся. – Но как велико должно быть задуманное число? – А это безразлично. Но на первый раз, для скорости вычисления, ограничьтесь числом из двух цифр. – Хорошо, я задумал, – сказал офицер, подмигнув стоявшим вокруг него, и сообщил задуманное им число сидевшей рядом даме. – Благоволите прибавить к нему, – начал Лермонтов, – еще 25 и считайте мысленно или посредством записи. Старик попросил карандаш и стал записывать на бумажке. – Теперь не угодно ли прибавить еще 125. Старик прибавил. – Засим вычтите 37. Старик вычел. – Еще вычтите то число, которое вы задумали сначала. Старик вычел. – Теперь остаток умножите на пять. Старик умножил. – Засим полученное число разделите на 2. Старик разделил. – Теперь посмотрим, что у вас должно получиться... Кажется, если не ошибаюсь, число 282,5? Офицер даже привскочил – так поразил его ответ. – Да совершенно верно: 282,5. Я задумал число 50. – И он снова проверил вычисление. – Действительно, получается 282,5. – Фу, да вы не колдун ли? – Колдун не колдун, а математике учился, – улыбнулся Лермонтов. – Но позвольте... – старик, видимо, сомневался; не подсмотрел ли Лермонтов его цифры, когда он проводил вычисления. – Нельзя ли повторить?

Старик записал задуманное число, никому не показав, положил под подсвечник и стал вычислять в уме даваемые поэтом числа. И на этот раз остаток был угадан.

Все заинтересовались. Старик только развел руками. Хозяйка дома попросила повторить еще раз опыт, и еще раз опыт удался.

По крепости пошел разговор. Где бы поэт ни показался, к нему стали обращаться с просьбами угадать вычисленное число. Несколько раз он исполнял эти просьбы, но, наконец, ему надоело, и он через несколько дней, тоже на одном из вечеров, открыл секрет, заключавшийся в том, что задуманное число, какое бы оно ни было, заставляют вычесть из суммы того же числа и некоторых других подсказанных чисел, так что диктующему легко подсчитать результат.

((y + 100 + 206 + 310 – 500 – y): 2) х 3 = 174".

Воспоминания цитируются по статье И.Депмана "Математические увлечения поэта".

К сожалению, иные математические труды поэта, в частности, касающиеся повторяемости исторических периодов, и сделанные на этой основе пророчества все еще остаются вне поля зрения историков литературы и России. Что же касается мистики цифр и судеб России, то она привязка к Лермонтову есть: в 1914 г. – столетняя годовщина рождения поэта – началась Первая мировая война; к 90-летию – русско-японская, а в год столетия смерти – 1941-й – Великая Отечественная. В нынешнем году, как помнит читатель, исполняется только 190 лет со дня рождения Михаила Юрьевича…