Точка сосуществования искусств

В последнюю неделю ноября в Центре им. Вс.Мейерхольда состоялась премьера совместного спектакля композитора Александра Бакши и режиссера Ильи Эпельбаума "Из Красной книги". Премьера знаменательная и сама по себе, и как одно из основных событий фестиваля-лаборатории "Театр Звука". Цель – найти ту точку сосуществования искусств, в которой пересекались бы музыка и театр, музыка и кино, музыка и изобразительное искусство, и в этой точке пересечения сбалансировать синтез. Идея синтеза искусств, конечно, не нова, но пока все попытки такого синтеза остаются не более чем экспериментом, условностью, скорее любопытной, чем завораживающей. Отличие именно этого спектакля в том, что с признанным и ангажированным композитором Александром Бакши взялся сотрудничать именно Илья Эпельбаум, художественный руководитель театра "Тень" – лучшего детского театра Москвы.

"Красная книга" – это не просто реестр вымирающих животных. Это свод уходящих моментов, запись исчезающих народов, память об ушедших людях. "Иногда мне кажется, – говорит Александр Бакши, – что все мы – люди, утки, львы, орлы, куропатки, рогатые олени – связаны общностью судьбы и, раньше или позже, попадаем в переплет красного цвета". Охватить картину целиком невозможно – ведь каждая фраза, брошенная случайно на улице, достойна быть зафиксированной в Красной книге прежде, чем исчезнет. Потому не стоит удивляться, что после предисловия сразу наступает третья глава и дальше главы несутся вперед стремглав, позабыв о всяком порядке очередности. Красная книга не может быть показана целиком, только так – страницами.

Действующих лиц – семь, как нот или цветов радуги. Они актеры, они же и музыканты; они разыгрывают историю и композитора, и режиссера. Центральный персонаж – Пианист (известный академический солист-виртуоз Алексей Любимов). Среди обитающих на сцене есть еще, к примеру, Художник (Илья Эпельбаум) или Балерина (Ирина Евдокимова), которая, кстати, отлично поет. Все они чем-нибудь заняты – и не заняты ничем. Персонажи выходят на сцену не сразу: в "Предисловии" пианист сидит за своим пианино один, рядом с ним большая клетка с птицами. Потом на сцену выскакивают цветные детские резиновые мячики – и лишь за ними приходят люди. Встают за свои инструменты и начинают играть, только игры у них весьма будничные: кто-то готовит, кто-то стирает, кто-то пылесосит, кто орудует миксером, кто – бензопилой, а балерина в перерывах между песнями и плясками садится в кресло-качалку и меланхолично вяжет носок. Кроме того, на сцене есть два больших экрана, куда иногда проецируются картинки: названия глав, изображения животных, "прямой эфир" птиц из клетки или просто опусы художника-режиссера, сидящего со своим мольбертом спиной к зрителям.

Будто желая доказать, что в этом спектакле нет первичного и вторичного, что музыка и режиссура неотделимы друг от друга, время от времени режиссер и композитор устраивают перформансы. Так, к примеру, режиссер-художник рисует картину на стекле, а пианист "играет" ее на своем рояле; рисунок и музыка возникают одновременно, они – связаны. Или же объявляется пауза в действии, потому что "здесь композитор и режиссер поругались и не смогли договориться, что и как делать".

О вымирающих этносах – в спектакле звучат архивные записи не существующих уже народов: селькупов и крымчаков. Об исчезающих животных – в одной из "глав" актеры-музыканты исполняют сольные номера, а на экранах изображаются их животные alter ego. Об умирании как таковом: центральный образ – корабль и жизнь, проплывающая мимо... в какой-то момент Художник извлекает Красную книгу, ставит ее перед камерой: это оказывается "Вишневый Сад" Чехова, с портретами Рафаэля и Улановой внутри. О фразах, которые уходят вместе со временем: в четвертой главе музыка строится на двух рефренах. "Все ходят и ходят", – говорит Кухарка (Майя Краснопольская), "May I have a cup of tea, please", – вторит ей виолончелист Ярослав Судзиловский.

Театральный эксперимент Бакши – Эпельбаума завораживает. Для того, чтобы создавать такой театр, равно как и для того, чтобы смотреть его, нужно немногое: умение глядеть на мир глазами ребенка. Получается простота, которая доступна только детям, и сложность, постигаемая только детьми. Казалось бы, чего стоит – нарисовать на стекле картинку, стереть ее мокрой тряпкой – и останется кораблик на волнах под солнцем. Трюк, как мне объяснили гардеробщики мейерхольдовского центра, очень простой – и очень пленительный. И весь спектакль оказался именно таким: очень простым и очень пленительным.

* * *

Фестиваль "Театр Звука" открылся 10 ноября концертом Гидона Крамера и его оркестра. А кульминацией его станут концерты Филипа Гласса, которые пройдут 28 и 29 ноября в Московском доме музыки им. Светланова. На экраны будет проецироваться фильм "Койянискаци" Годфри Реджио, который московская публика последний раз видела в 1983 г. на ММКФ. Гласс и Реджио – еще один пример сотрудничества композитора и режиссера, когда обе стороны одинаково задействованы в процессе. Как это происходит, можно будет увидеть сегодня и завтра – и вполне может статься, что не удастся увидеть больше никогда.