Масхадов устает и отстает

Р.: При Масхадове я сначала работал начальником вневедомственной охраны в селении Толстой-Юрт. С началом этой кампании меня назначили командующим "Аллероевским сектором" Ножай-Юртовского района. Выглядело это так: у нас была тайная база, где Масхадов появлялся несколько раз. Воевал я три года. В сентябре прошлого года решил завязать, и, слава Аллаху, это получилось. У нас вся группа, около 30 человек, прекратила сопротивление и ушла от Масхадова.

Сейчас Масхадов постарел, еле-еле ходит. Тянут его, седого и уставшего, при помощи палки по горам, по лесу. Все ждал он чего-то, хотел переговоров. А потом сошелся с Басаевым и ваххабитами, сейчас они вместе действуют. У них изменились цели. Они ведут охоту на чеченцев – глав администраций, имамов, мирных людей.

Из тех, кто остался с Масхадовым, я знаю еще двух-трех человек. Они хотят попасть под амнистию. Но там есть и такие, кто никогда не сможет остановиться. Это арабы и ваххабиты. Когда я был в горах, видел всех залетных – Абу Валида, Раббани, "Магаса" из Назрани, которые сейчас там командуют. Это не чеченцы. У ваххабитов свой ум. Их трудно понять.

"Y": Сейчас Масхадов располагает бойцами в твоем понимании?

Р.: Да сколько же времени прошло! Многие старые командиры убиты. Очень многие ушли от него. Теперь там шпана, например, из Дагестана сидит. Пацаны лет по 15-18, а то и меньше. Старых мало сейчас, можно пересчитать по пальцам.

Через несколько дней на вопросы "Yтра" ответил бывший префект Курчалоевского района при Масхадове, бывший "командующий Курчалоевским сектором" Идрис Гаибов, который сегодня занимается вопросами безопасности населения в нескольких районах Чечни.

"Y": Идрис, как, по твоему мнению, будет складываться обстановка в Чечне?

И.Г.: Рабочие места надо создавать, а для этого необходима большая федеральная программа. Надо дать людям зарплату, показать преимущества нормальной жизни. Это проблема всей нации – объединять людей и сосредотачивать их на главном.

Я считаю, что войну в Чечне специально затягивали. Сейчас надо спасать молодежь, детей 12-14-летних. Ими надо заниматься, тянуть из ямы, в чувство приводить потихоньку. Детям надо предоставить нормальную жизнь – обувать, одевать, кормить. Лечь спокойно спать – не об этом ли мечтают все родители в России? То же и в Чечне. Здесь так народ устал.

"Y": В Чечню продолжают, пусть и не в том количестве, как раньше, поступать средства из-за рубежа "на джихад"...

И.Г.: Эти каналы надо прикрывать. Пусть оставят в покое чеченский народ. А все эти арабы воюют здесь не за идею. Вот еще в 1996 году Хаттаб раздавал здесь деньги, оружие, боеприпасы. Я ему в апреле 96-го задал вопрос: "Рано или поздно война кончится, что будешь делать?". Он ответил: "Есть еще Дагестан, там много кафиров, надо его освободить".

В 96-м выбрали президентом Масхадова. Через три дня мы собрались, и Масхадов поставил вопрос на обсуждение: дать гражданство 36 иностранцам, арабам в том числе. Я предложил отправить их домой. Министр обороны Ичкерии Хамбиев говорит: "Это тебя надо выслать, а не их". Масхадов поддержал Хамбиева. Так и разошлись. Через год собираемся снова, теперь вопрос стоял уже по-другому: что сделать, чтобы остановить Хаттаба? Я говорю – помните, что я говорил еще год назад, а Хамбиев хотел выслать меня из республики?.. Некоторые кричали тогда – мы Хаттаба убьем, зарежем. Я всем им говорю: "Вы ничего не сделаете, и знаете почему? Он сегодня стал братом Басаева. Отец Басаева Салман признал Хаттаба сыном. Вы будете бороться с братом Шамиля, а он этого не даст". Так и произошло. Ничего не сделали с Хаттабом. Потому что за ним стоял Басаев. А Хаттаб сидел уже в Чечне конкретно...

По большому счету, у Масхадова была и есть одна главная проблема – он боится ваххабитов, боится Басаева. Может, что-то он и хотел сделать для людей, но...

Я при Масхадове был главой администрации Курчалоевского района два с половиной года. Он говорил: "Я хочу поднять на ноги Ичкерию". Но когда столкнулся с проблемой, что нужно остановить ваххабизм, начались сложности, какие-то тормоза. Масхадов прикрывался тем, что не хотел проливать кровь, не хотел сталкивать людей. Но кровь-то и тогда лилась. А ваххабитов надо было прижать. Мы же в Гудермесе загнали их в угол в 98-м году. Я лично участвовал в боях против ваххабитов. Мы взяли их в клещи. Кто тогда заставил Масхадова остановить эти действия? Пришли вице-президент Арсанов и Басаев, что-то нашептали Масхадову на ухо, развели стороны и увезли ваххабитов. А потом все началось снова. Ваххабиты осели в Урус-Мартане и снова заговорили. Там был их плацдарм. При Масхадове многие чиновники, так называемые силовые министры, просто боялись ездить в те места.

Масхадов не мог управлять Чечней, не сможет этого сделать и сейчас. Этого не хочет Басаев, он не даст ему этого никогда. Я хорошо знаю Басаева. Почему он не успокаивается? Потому что проиграл президентские выборы в Ичкерии. И он уже не успокоится никогда. Он не хочет и не может быть вторым. Это мания...

"Y": Получается, у Масхадова вообще нет перспектив?

И.Г.: Масхадов не общается с людьми. Он отстает от жизни, не может думать, как раньше. Устает и отстает. И больной, я в этом не сомневаюсь.

"Y": Любое кровопролитие рождает ненависть, которая остается и движет людьми долгое время. Как с этим бороться?

И.Г.: Трудный вопрос. Мое мнение: пока мы не остановим пропажу людей, будем плодить ненависть. Люди не верят. У меня есть знакомый из Сержень-Юрта, который сейчас сидит в горах. Я передал ему: "Идет амнистия, есть шанс, хватит воевать...". Он не верит, что ему простят. И это, в принципе, можно понять.

Еще о ненависти. После "Норд-Оста" в Москве были грамотеи, которые кричали, что за страдания заложников должны выплачивать все чеченцы. И такие люди сидят в Госдуме, в министерских креслах. А чеченцы, простые люди, которые сеют, убирают хлеб, работают, видят это и не могут понять.

Надо избавиться от коррупции, от продажных людей. Вот на одной из баз ваххабитов я нашел 36 пехотных мин прямо в зеленом ящике, в заводской упаковке. Откуда они там взялись? Все это деньги, которые оборачиваются кровью людей.

"Y": Как ты оцениваешь силу экстремистов в Чечне на сегодняшний день?

И.Г.: Непримиримых около 500 человек. Все они вне амнистии, вне закона. Они – у нас на прицеле. Главное, чтобы каждая структура занималась своим делом, и тогда бегать им недолго. Сейчас в республике нужны серьезные действия, чтобы очистить ваххабитские места.