Как Россия лишится союзника

28 августа Владимир Путин направил Александру Лукашенко послание с призывом ускорить процесс интеграции России и Белоруссии. "Сейчас принципиально важно сделать дальнейшие шаги, обеспечивающие выход на качественно новый уровень интеграционного взаимодействия", - говорится в послании. В частности, Путин предложил как можно скорее подписать соглашение об использовании российского рубля в качестве единственного платежного средства на территории Белоруссии. Напомним, что в начале августа в ходе телефонного разговора президенты двух стран договорились встретиться в ближайшее время, чтобы "окончательно закрыть данный вопрос". Причем под этим не подразумевалось непременно положительное решение. "Мы подошли к той черте, - заявил тогда Путин, - когда надо принимать окончательное решение: либо так, либо иначе".

Эпопея с переходом Белоруссии на российский рубль тянется с 1994 года. В 1999 году Москва и Минск договорились о введении с 1 января 2008 г. некой единой валюты Союзного государства, а также о том, что на промежуточном этапе – с 1 января 2005 г. – роль такой валюты будет выполнять российский рубль. И вот уже четыре года не стихает спор, каким образом воплотить эти договоренности в жизнь. Главный вопрос – кто будет стоять у печатного станка.

Идея учреждения единой валюты двух государств – это априори полный маразм. Действительно, каким может быть в этом случае единый эмиссионный центр? К примеру, в ЕС при переходе на евро голоса государств-участников в Европейском центральном банке были распределены пропорционально объему их ВВП. Но этот принцип не годится, если участников всего два, поскольку одна страна получает тогда полную монополию на принятие решений. Однако не годится и принцип паритета, на котором настаивает Минск. И проблема не только в том, что масштабы российской и белорусской экономик уж слишком различны, а паритет слона и комара – явный нонсенс. Дело еще в том, что равенство в двустороннем валютном союзе чревато патовыми ситуациями, когда одна сторона настаивает на одном решении, а другая – на другом. Ясно, что пользоваться доверием валюта подобного объединения не будет никогда.

Так что, если идея использования Россией и Белоруссией общего платежного средства и имеет какой-то рациональный экономический смысл, то таким средством может выступать только российский рубль, и, соответственно, единым эмиссионным центром может быть только Банк России. Однако все эти годы Минск жестко отстаивал право самому печатать деньги.

В июне с.г. на встрече Лукашенко с вице-премьером и министром финансов РФ Алексеем Кудриным был одобрен проект соглашения, превращающего с 1 января 2005 г. российский рубль в общую валюту двух стран. В конце встречи белорусский президент сказал: "Если российский рубль будет работать эффективно, и его введение оправдает себя, то переход к единой валюте Союзного государства с 1 января 2008 г. можно будет отложить". Тем не менее, по возращении в Минск Лукашенко – в традиционной для себя манере - фактически дезавуировал достигнутые договоренности, а затем не стал подписывать уже готовый указ об использовании с 1 июля 2003 г. российского рубля в безналичном обращении в республике параллельно с белорусским, отправив документ "на доработку". В нашей прессе отсрочка допуска российской валюты в безналичное обращение в Белоруссии была расценена как шантаж и срыв согласованных сроков валютной интеграции двух стран. Однако такая оценка неверна. Указанная мера – это сугубо собственная инициатива и внутреннее дело Белоруссии, никакими двусторонними соглашениями не оговоренная и прямого отношения к введению в республике российского рубля в качестве единственного законного платежного средства не имеющая.

7 августа председатель Центробанка РФ Сергей Игнатьев и глава Национального банка Республики Беларусь Петр Прокопович завизировали соглашение об эмиссионном центре. В некоторых комментариях оно было истолковано как сдача Россией своих прежних позиций и "победа Белоруссии", поскольку, дескать, Москва согласилась на наличие двух эмиссионных центров, причем это связывалось именно с июльским демаршем Лукашенко. Однако, во-первых, если сдача позиций и была, то не после "демарша", а еще в июне – завизированное соглашение соответствует достигнутым тогда договоренностям. Во-вторых же, по крайней мере с формальной точки зрения, эмиссионный центр будет все-таки один. В качестве такового в соглашении четко определен российский Центробанк. Другой вопрос, что в рамках отведенных ему лимитов Нацбанк Белоруссии тоже получит право на эмиссию. При этом его операции по увеличению активов (рефинансирование коммерческих банков, купля-продажа государственных ценных бумаг на вторичном рынке, приобретение валюты) будут контролироваться ЦБ РФ. Механизмом контроля станет корреспондентский счет Нацбанка в Банке России. "Исключительным органом, который будет определять лимиты эмиссии как для Белоруссии, так и для России, будет совет директоров Центробанка, куда будет введен представитель Нацбанка Белоруссии… Эмиссионный центр будет один. Ведь что такое эмиссионный центр? Это орган, который определяет объем эмиссии. В данном случае им является Банк России", - разъясняет первый зампред ЦБ РФ Олег Вьюгин.

"Потолок" белорусской эмиссии определен в соглашении как прирост денежной массы в России, умноженный на соотношение национальных ВВП. Белорусский ВВП составляет сегодня 3-3,5% от российского по курсу национальных валют и 4-5% по паритету их покупательной силы. Иначе говоря, если российский Центробанк выпустит в обращение 100 млрд рублей, то Нацбанк Белоруссии сможет в свою очередь эмитировать не более 5 млрд рублей. Очевидно, что какого-то серьезного ущерба в плане подрыва стабильности рубля или ускорения инфляции это нанести не может. Тем не менее, остается вопрос – а зачем все это России нужно? И чуть ниже мы к нему вернемся.

Если соглашение о переходе Белоруссии на российскую валюту будет подписано, то оно потребует внесения поправок в белорусскую Конституцию, и только после этого может быть ратифицировано. В силу сложности процедуры изменения Конституции, данный процесс должен стартовать не позже декабря текущего года – иначе в следующем году не поспеть. Стало быть, ноябрь – это крайний срок для принятия "окончательного решения" о валютном союзе.

Но вот, допустим, соглашение подписано, ратифицировано и вступило в силу. Что дальше? 1 января 2005 г. банковские счета в белорусских рублях автоматически переводятся в счета в российских рублях, и в безналичном обращении российский рубль одномоментно заменяет белорусский. Что же касается наличных денег, то в течение полугода белорусские и российские рубли будут обращаться параллельно с постепенным изъятием и обменом "зайчиков" на российскую валюту. Курс обмена – предмет дальнейших согласований. Для замещения наличных денег Москва предоставит Минску беспроцентный бессрочный кредит в размере наличности в белорусских рублях, умноженной для избежания дефицита на коэффициент 1,3. Если Белоруссия захочет выйти из общей валютной системы, то предоставленные ей за все время действия соглашения наличные российские деньги она обязана будет вернуть, а то, что не вернет, будет переведено в государственный долг. В случае резкого ухудшения платежного баланса Белоруссии и снижения международных резервов Нацбанка Центробанк РФ откроет ему кредитную линию в размере до 20 миллиардов рублей.

Хотя, как мы сказали, большого ущерба от валютной интеграции с Белоруссией Россия не понесет, однако ее донорство по отношению к братской республике претерпит существенные метаморфозы и в количественном, и в качественном выражении. Несомненно, Москва получит возможность в известной степени контролировать денежно-кредитную политику Минска. Это-то и пугает Лукашенко, равно как сама по себе "шоковая терапия" при переходе от квазисоциалистической экономики к рынку. Не удивительно, что белорусский батька так отчаянно торгуется о степени финансовой автономии и размерах "компенсации" со стороны России.

Вообще, при нынешнем различии в экономических системах двух стран их валютная интеграция абсурдна. Достаточно сказать, что эмиссия в Белоруссии осуществляется главным образом за счет кредитования бюджета и неэффективных производств. Зампредседателя бюджетного комитета Госдумы РФ Михаил Задорнов замечает по этому поводу, что "с какого-то момента Белоруссия должна отказаться от этой практики, если хочет двигаться к единой валюте". А вот что говорит Олег Вьюгин: "Наши экономики очень разные. В Белоруссии основное ядро предприятий контролируется государством. Эти предприятия кредитуются госбанками, мягко выражаясь, не совсем на рыночной основе. Если будет введен российский рубль, то денежно-кредитная политика в Белоруссии станет похожей на российскую, и могут возникнуть проблемы. Поэтому белорусские коллеги ставят вопрос о том, что на начальном этапе нужно предусмотреть механизмы смягчения последствий введения российского рубля. По существу, речь идет о некоторой финансовой помощи со стороны России". Ну, хорошо – "на начальном этапе" помогли. Затем выделили "кредит" в 20 млрд рублей на покрытие значительного отрицательного сальдо Белоруссии в двустороннем экономическом обмене. Вот белорусы его исчерпали. Что потом? Вьюгин говорит о необходимости притока в Белоруссию капитала из России: "Это может быть государственный капитал (по существу, бюджетные трансферты) или частный. Но, как известно, частные инвестиции в промышленность другой страны делают, только если можно получить право на долю собственности в объектах инвестирования. То есть необходима приватизация".

Если в Белоруссии действительно будут проведены рыночные реформы, прежде всего приватизация, и российский бизнес займет важные позиции в ключевых отраслях белорусской экономики, то траты России на вытягивание братьев-славян на свет лучшей жизни, вероятно, окупятся. Беда только, что за все девять лет правления Лукашенко желания проводить такие реформы у него не наблюдалось. А российских инвесторов он неоднократно "кидал", причем, как пишется в протоколах, "в особо грубой и циничной форме". Так что, скорее всего, результатом валютного соглашения станет лишь укоренение России в роли донора-альтруиста, - да еще такого, на которого будет очень удобно списывать все социально-экономические проблемы Белоруссии. На волне недовольства Москвой к власти в республике могут прийти "национально-ориентированные" силы, которые разорвут как валютное соглашение, так и вообще родственно-союзнические отношения с Россией. Таким образом, проигрыш будет не только экономический, но и политический. А Москва опять останется с тем, с чем всегда остается при своей внешней политике, - с носом.