Масхадова амнистировать нельзя

Дудаев Рудник Умалатович. Родился в 1949 году в поселке Брич-Мулла Узбекской ССР. Более тридцати лет проработал в органах госбезопасности. Кандидат юридических наук. Возглавлял Совет СНГ по связям с мусульманами в странах дальнего зарубежья. С декабря 2000 года – в администрации Чечечнской Республики. В феврале 2001 г. назначен главой Совета безопасности ЧР. Главную задачу этой структуры определяет как "Обеспечение стабильности, определение угрозы в Чечне, организация работы по нейтрализации источников такой угрозы, точные ориентиры по восстановлению экономики".

Награжден именным оружием и медалью "За укрепление национальной безопасности Российской Федерации".

"Yтро": Ваше недавнее выступление на Совете безопасности Чечни о пропаже людей вызвало достаточно большой резонанс. Вы приводили конкретные цифры о пропавших жителях Чечни за последние несколько месяцев. Что стало причиной для такого резкого заявления?

Р.Д.: Я не совсем понимаю, почему именно это заседание Совета безопасности вызвало такой резонанс, ведь проблема общественной безопасности, ее состояния в Чеченской Республике, меры по ее нормализации нами поднималась, затрагивалась дважды только в прошлом году. Я скажу, что ситуация в Чечне в общем, если сравнивать с первой половиной прошлого года, сейчас значительно лучше. Но, вместе с тем, в вопросах защищенности жителей Чеченской Республики существует достаточно много проблем, которые призвана решать и гражданская администрация, и военная составляющая власти. Вот именно в этих вопросах у нас бывают серьезные просчеты и недостатки.

Если подходить с точки зрения наведения в Чечне конституционного порядка и тех задач, которые возложены на нас президентом Росийской Федерации, то нормализация ситуации на территории одного из субъектов России и меры, реализуемые здесь, должны соответствовать Конституции и законам России. Если пропадают люди, похищают и убивают их боевики, то вина на этом лежит в том числе и на тех, кто призван защищить чеченское общество от посягательств незаконных вооруженных формирований. Когда мы говорили об этом, то просто повторили эту мысль. Но, видимо, те, кто раздувает эту проблему, хочят придать ей несколько иное звучание и преподнести все так, что представители чеченской администрации высказывают претензии, желают драматизировать ситуацию или делать какие-то политически некорректные заявления. Но это совсем не так. Мы все здесь находимся не только по зову сердца, но и по долгу службы с одной целью – навести порядок в республике.

Президент Российской Федерации разделяя тревогу, озабоченность населения Чечни, наконец нашел способ реализации политической воли государства, объявив о необходимости проведения референдума в Чечне. Он поступил очень мудро, четко обозначив три позиции. Не может бесконечно продолжаться тот хаос, тот исторический тупик, в который загнали ичкерийские лидеры народ. Надо всем вместе - и федеральному центру, и чеченцам, выйти из этого путем референдума, обозначив и поняв, чего хочет население.

Чеченский народ устал от войны и сделал выбор в пользу миростроительства. Владимир Путин сказал, что народ не должен жить в страхе. Есть признание того, что здесь существуют зачистки, когда исчезают люди. Это очень важный момент в обращении президента к чеченскому народу. Во-вторых, и самое главное – впервые в российско-чеченских отношениях, назовем их сегодня так, высший гарант, высшее должностное лицо государства напрямую обратился к населению одного из субъектов и сказал: "Идите на референдум, сделайте выбор во имя будущего своего народа, во имя будущего своей республики". Почему-то никто из тех, кто комментировал обращение президента накануне референдума, не акцентировал на этом внимание. Президент затронул самую больную струнку чеченцев, напомнив, что больше никогда не должен повториться в этих отношениях 1944 год, когда депортировали целый народ. А ведь только в 1944 году от голода и болезней погибло более 80 тысяч чеченцев.

Обращение Владимира Путина послужило тем толчком, заставило поверить чеченский народ президенту России. Люди надеются, что в их судьбе, в истории наступит переломный момент.

Но, к сожалению, мы живем в стране, когда находятся отдельные тупоголовые люди, для которых ни указы президента, ни законы не являются обязательными. И это имело место, и продолжает иметь место, когда люди пропадают. Граждан похищают боевики, их увозят вооруженные люди на БТРах...

Знаете, когда БТР приезжает во двор и взламывает ворота, трудно говорить, что это боевики. У боевиков, насколько мы знаем, БТРов нет. Но, и в том, и в другом случае это преступление против человека. Поймите правильно, мы нелегко пошли на этот Совет безопасности, но уже дальше молчать о том, что здесь происходит, нет надобности. Надо искать выход всем вместе. И я должен сказать, что Совет безопасности России и МВД нашли взаимопонимание, как и с прокуратурой Чеченской Республики, Генеральной прокуратурой РФ. В этих структурах разделяют нашу озабоченность и оценивают наши усилия по нормализации ситуации. Но мы не всесильны. Перед нами стоит несколько задач: во-первых, довести до общественности проблемы, достучаться до тех, кто призван их решать. Ведь мир и спокойствие на территории республики можно принести только коллективными усилиями.

"Y": Вы приводили конкретные цифры пропажи людей...

Р.Д.: Да у нас конкретные цифры, есть сравнительная статистика этого и прошлого годов. Вот факт – после референдума 46 человек мы не может найти. Это только тех, кого вывезли на БТРах, а всего сначала года в Чечне пропало свыше 215 человек. В прошлом году ситуация была хуже, но похищения происходят циклично. Ведь за четыре месяца прошлого года было похищено около 70 человек. Все зависит от тех или иных действий как со стороны Генеральной прокуратуры, Генерального штаба и других структур. Вот после заседания Совета безопасности, которое состоялось 24 апреля, несколько дней собщений о похищениях не поступало.

Мы ни в коей мере не пытаемся обвинить одну сторону в лице федеральных силовых и правоохранительных органов. Да, боевики похищают людей. Но скажу опять – если сегодня официально объявлено, что основной этап контртеррористической операции завершен, а бандиты продолжают хозяйничать на территории нашей республики, то в этом виновата не гражданская власть, а те, кто призван бороться с терроризмом и защищать права граждан Чеченской Республики.

"Y": Вы говорите, что боевики и сейчас имеют возможность дестабилизировать ситуацию в Чечне?

Р.Д.: Они продолжают хозяйничать, совершают набеги, теракты и диверсии, убивают представителей федеральных силовых структур. Все это имеет место. Хотя активность боевиков не та, что в прошлые годы. Но, к сожалению, это продолжается и сегодня. Но здесь претензии более уместны к тем, кто работает по нейтрализации боевиков, а не к администрации Чеченской Республики.

"Y": Какие конкретно меры будут предприняты, чтобы не допустить похищений людей в Чечне?

Р.Д.: Конкретные меры намечены, но я хочу обозначить не только решение Совбеза. Как известно, в прошлом году, а точнее 29 марта 2002 года, появился известный приказ № 80 командующего Объединенной группировкой войск на Северном Кавказе, определяющий порядок проведения спецмероприятий по ликвидации и задержанию членов НВФ. Нам нелегко дался этот приказ. К его появлению привела та же самая проблема – исчезновения людей во время зачисток. Действовало непонятно какое подразделение, неизвестно, кто отдавал приказы. Вот появился приказ № 80. Но там ни одним словом не упомянута чеченская милиция, словно ее и не существует. Не было сказано о прокуратуре Чеченской Республики. Тем самым тогдашнее командование продемонстрировало свою любовь в кавычках к чеченской администрации. Мы и тогда обратили внимание, что так не должно быть, получили заверения, что будут внесены в приказ коррективы. Но приказ № 80 сегодня не выполняется.

Лично я стал очевидцем того, что на территории одного из населенных пунктов – селении Правобережное в Грозненском (сельском) районе проводится мероприятие. Утром я застаю картину – село заблокировано. Я подъезжаю к заместителю военного коменданта района, который там находился, и начальнику временного отдела внутренних дел. Говорю: "Покажите боевой приказ". А там четко написано, что к проведению мероприятия привлечь имама, главу администрации села. Но ни того, ни другого нет. Я спрашиваю, почему их нет. Мне отвечают, что главу и имама не нашли. А глава администрации села стоит у ворот и смотрит на происходящее. Более того, в 150 метрах от поселкового отделения милиции проживает глава администрации целого района, но и он не поставлен в известность. Я спрашиваю: "Как такое могло произойти?". Надо отдать должное, тогда мы разошлись корректно, военные признались, что допустили ляпсус и исправят положение.

Все это говорит о том, что те, кто издает приказы, должны сами не только их исполнять, но и добиваться от своих подчиненных неукоснительного соблюдения. На этом всегда строилась вся система правоохранительных органов России, силовых структур. Только тогда будет порядок. Иначе – хаос, потому что власть чеченской милиции, прокуратуры, администрации заканчивается у стен военной базы в Ханкале. Отсюда следующий вывод – необходимо взаимопонимание, координация действий, осознание того, что никто в Чечне не хочет щадить бандитов, которых надо уничтожать во имя будущего народа, чтобы выбраться из той ямы, куда мы закатились.

Если у кого-то либо есть информация том, что тот или иной глава администрации района, села неадекватен, занимает не ту позицию, скажем прямо, контактирует или же помогает сепаратистам – поставьте в известность гражданскую администрацию. Но никто же не приходит в Совет безопасности и не говорит, что глава такого-то села Махмуд связан с бандитами, с боевиками! Мы до сих пор не можем добиться, чтобы в республике было введено совместное ночное патрулирование. Почему? Вот этот вопрос я бы адресовал тем, кто этого не хочет. Мы же полностью готовы к сотрудничеству.

"Y": Рудник Умалатович, вы затронули тему взаимного недоверия. Но есть примеры, что боевики имеют "своих" людей в милиции. К примеру, не так давно был арестован начальник Курчалойского райотдела милиции, который напрямую был связан с экстремистами. Информация уплывает к НВФ. В чем Совбез республики видит решение этой проблемы? Как ограничить внедрение в милицию, другие структуры легализовавшихся бандитов?

Р.Д.: Да, можно поставить в упрек руководству МВД республики, что там есть предатели, что в их ряды проникают бандиты. Но давайте вернемся немного назад и зададимся вопросом - а как создавались органы внутренних дел Чечни, кто набирал туда людей? Да, это время прошлое. Но набирали людей-то не чеченцы. По каким признакам? Отвечу – за взятки и по другим мотивам. Ведь до недавнего времени кадрами руководили в чеченской милиции не чеченцы, даже не те представители чеченской милиции, которые работали в советское время. Но претензиями мы может уйти далеко назад. Сегодня не об этом надо говорить. Надо навести порядок в строгом соответствии с законом "О милиции".

Вот на совещании встают главы администрации и жалуются, что не знают, кого им назначат начальником милиции. Я отвечаю - и не будете знать, и не должны знать. Потому что есть закон, который определил порядок подбора и расстановки кадров, а не глава администрации. Другое дело, что с главой администрации можно советоваться, если в этом есть необходимость.

У Совета безопастности большие претензии к чеченской милиции. Более того, я знаю детали – как показывают эти процентовки, расследования уголовных дел, завышают. Там очень много нюансов. Я постоянно работаю с милицией, потому что мне не безразлично, кто призван обеспечить порядок и защитить граждан в республике. Если есть факты, негативные моменты, то почему об этом мы узнаем только на совещаниях? Значит, не все в порядке в плане координации работы. Мы знаем факты, когда на работу в милицию принимают за сто, двести, тысячу долларов. Да, есть информация, что за взятки берут на работу в нефтяной полк. Мы боремся с этим. Сколько раз их выводили за штат, переаттестовывали? Мы живем в такое время, боевики и впредь будут пытаться легализоваться. Нам надо поставить действенный заслон.

"Y": Сейчас рассматривается вопрос об очередной амнистии людей, продолжающих сопротивление в горах. Тем, кто не замешан в тяжких преступлениях, на ком нет крови, предоставляется еще один шанс вернуться в мирную жизнь.

Р.Д.: Амнистию поддержала и администрация республики, но пока окончательный вариант еще не выработан. Скажем так, есть ряд некоторых моментов, отдельных нюансов, мнений, которые необходимо свести к единому знаменателю, что, надеюсь, и будет сделано в ближашее время.

"Y": Вам не кажется, что вопрос об очередной амнистии несколько форсируется?

Р.Д.: Нет, мне так не кажется. Глава республики Ахмад Кадыров обозначил, что амнистия в Чечне будет широкая, но не безграничная. Акция будет четко определена рамками. Первое: люди, попадающие под амнистию, не должны находиться в федеральном розыске. Второе: амнистии не подлежат те, у которых руки запачканы кровью по локоть. На свободу смогут выйти люди, отбывающие наказания за малозначительные преступления и получившие срок от года до пяти лет. И все – остальных вопросов нет. Но почему-то начинаются какие-то спекуляции, домысливания: вот, дескать, боевики выйдут из леса, сдадут оружие и их сделают хозяевами. Давайте не будем заведомо искажать события. Не следует забывать и такой момент: освобождение от уголовной ответственности по российскому законодательству возможно не только в результате амнистии. Есть и другой институт – явка с повинной. Есть еще помилование. Мы считаем, что в Чечне надо использовать различные варианты, чтобы вытаскивать людей из криминальной среды. Надо работать тем же главам администраций со своим населением, чтобы убедить членов семей, которые примкнули к НВФ по каким-то ложным убеждениям, чтобы они выходили и сдавали оружие. Эту работу надо делать всем.

"Y": Операция против террористов на Северном Кавказе продолжается уже почти четыре года. Это достаточно большой срок. Вы считаете, что в горах остались боевики, которые не совершили за это время тяжких преступлений, на которых нет крови?

Р.Д.: Вполне возможно. Мы имели такие факты. Вот ночью неизвестно кто приехал и забрал брата или отца. Человек, считая, что это сделали федеральные силы, идет в лес мстить. Ему без разницы кому – военным, милиционерам или спецслужбам. Он мстит. Одно преступление порождает другое, одно зло порождает зло, и так до бесконечности. Есть еще одна точка зрения - в Чечне погибают боевые товарищи, и поэтому идет ответная реакция со стороны силовиков. Но это не оправдание. Те, кто носит форму и принимал присягу, должны честно служить стране и соблюдать законы, которые и определили его статус как военнослужащего. А эмоции должны уходить на второй план. Нельзя творить добро противоправными действиями. Конституционный порядок неконституционными методами не установишь.

"Y": В Чечне уже проходило несколько амнистий. Между тем, число сложивших оружие и прекративших сопротивление не так велико.

Р.Д.: Над закреплением результата надо работать. Я в свою очередь задам вам другой вопрос: сколько за последнее время создано рабочих мест в Чечне? Назовите хотя бы примерную цифру? Куда девать людей, которые, образно говоря, праздно шатаются в готовности выполнить любую услугу за деньги? Администрация, к сожалению, не имеет ни финансовых, ни других средств, чтобы создававать рабочие места, потому что в Чеченской Республике до сих пор федеральная восстановительная программа не финансируется. Сергей Степашин четко сказал недавно, что хищения средств имеют место, но похищаются деньги не в Чечне. Я не говорю, что это происходит исключительно в Москве, и здесь хватает таких моментов. Но, повторюсь, есть же федеральная целевая программа восстановления экономики и социальной сферы. Назовите хотя бы один объект федерального значения, который восстановлен в Чечне? Отсюда и решение вопроса - когда поэтапно начнется восстановление разрушенного хозяйства, создаваться рабочие места. Люди потянутся, им будет чем занять себя, а не закладывать фугасы за пятьдесят или сто долларов.

"Y": Рудник Умалатович, в Чечне людям будут выплачиваться компенсации за разрушенное жилье. Известно, что еще во время первой кампании, когда производились аналогичные выплаты, деньги похищались, выдавались по поддельным документам. Так же в практику была введена так называемая "система откатов", когда человек мог получить компенсацию, лишь отдав определенный процент чиновнику. Что необходимо сделать, что исключить повторение подобных фактов?

Р.Д.: Скажу лишь одно: там, где есть деньги, всегда будет почва для махинаций, афер, обмана. Это было на протяжении всей человеческой истории, как только появились деньги. Я не исключаю, что это будет и в республике. Я не буду судить о том, что происходило в первую кампанию. Сейчас же пока деньги только выделяются. Но до конца еще механизм компенсации окончательно не разработан. Хотя еще в прошлом, позапрошлом году неоднократно собирался Совет безопасности России, где давались поручения правительству РФ выработать механизм, предложить меры о порядке выплаты компенсаций и так далее. Но до сих пор этого не сделано. Поэтому давайте подождем. В Чечне уже создана правительственная комиссия во главе с премьером Анатолием Поповым, создан аппарат, подготовительная работа ведется. Но денег еще не поступало.

Но дело не только в том, чтобы заплатить человеку за разрушенный дом. Восстанавливать необходимо всю республику. Какие формы надо избрать при восстановлении? Вот о чем необходимо думать. Кто-то предлагает ташкентский метод, когда строили после землетрясения. Надо изыскивать новые формы. Есть вариант, когда за каждым районом Чечни закрепляется субъект Федерации и помогает, чем может...

"Y": Но этот же вариант витал в воздухе, предлагался еще два года назад.

Р.Д.: У нас есть федеральный центр, президент, правительство, законодательное собрание. Сегодня чеченцы примут любую помощь, чтобы вернуться в свой дом. Но пока делается мало. Сегодня мы говорим только о том, сколько боевики подорвали, сколько федералы увезли... Мы должны уйти от этого, ведь Чечня сегодняшняя – это кризис государственности на юге России, и из него надо выходить всей страной.

Я скажу еще вот что: сегодня в Чечне надо исключить, чтобы от имени народа спекулировали на проблемах различные деятели, чтобы на чеченцев не вешали всех собак. Я возвращусь к истокам – российско-чеченским, назовем их так, отношениям со времен Ивана Грозного и до начала ХХ века. Если проследить этот период истории, то можно заметить, что представители чеченского народа были верными государевыми служащими, служивыми людьми. На них опиралались прежние властители России, что необходимо помнить, сопереживать с чеченским народом сегодняшнюю ситуацию и принять меры, чтобы в будущем не повторялось трагедии. Тогда будет все нормально.

"Y": В Чечне остро стоят вопросы экономической безопасности. Например, фактически вне контроля государства находится нефтяная отрасль. Какие меры Совбез республики намерен выработать, чтобы средства от добычи и реализации нефти и ее составляющих поступали в казну?

Р.Д.: Чечня располагала мощностями, на которых можно было перерабатывать до 18-20 миллионов тонн нефти в год. Собственная добыча, конечно, такой не была. Нефть в основном завозилась из Тюмени, Сибири. А чеченская, грозненская чистая нефть шла сразу на экспорт. Собственная потребность Чечено-Ингушской республики составляла только 2 млн тонн нефти в год. Но это все в прошлом, нефтехимический комплекс разрушен. Сегодня нет надобности восстанавливать весь комплекс. Сегодня чеченская нефть принадлежит "Роснефти", которая являлется владельцем основного пакета акций. Они ее добывают и делают с ней, что хотят. Когда будет подписан договор с Россией о разграничении полномочий, тогда будут определены другие параметры, другое отношение к чеченской нефти. Другое дело, если хотя бы часть дохода от реализуемой нефти возвращалась в республику, это было бы неплохо. Но сегодня и этого не происходит.

"Y": Какими людскими ресурсами располагают бандструктуры в Чечне?

Р.Д.: Совет безопасности не располагает конкретными цифрами, но, по имеющейся информации, вокруг Масхадова имеется порядка 50-70 человек и около 300 наемников, действующих отдельно, у которых есть свои главари, амиры – это арабы. Они никогда не считали Масхадова своим верховным главнокомандующим, как и не считали его президентом, потому что они иностранцы. С Масхадовым не считались. Масхадов и Басаев барражируют по территории Чечни и по территории соседних республик.

"Y": Недавно в СМИ была озвучена информация, что Масхадов получил ранение.

Р.Д.: Я опроверг эту информацию. Масхадов находился в зоне обстрела в одном из районов.

"Y": Как вы считаете, амнистия для Масхадова приемлема?

Р.Д.: Нет, я считаю однозначно, что для этого человека амнистия неприемлема. Он создал в Чечне преступный режим, исповедовал идеи сепаратизма. В советском законодательстве была хорошая статья об организационной деятельности. Масхадов именно организовал преступный режим - отсюда все явления, которые имели место. Масхадов фактически объявил войну России, когда в в 99-м году его боевики пошли войной на Дагестан – российскую территорию. Такой человек не может быть амнистирован. Кроме Масхадова, в создании преступного режима виновны Басаев и Хаттаб. "Гуманист" Басаев вошел в Дагестан с арбузом в руках, а затем полились реки крови.

Хотя я знаю, что у некоторых есть и иное мнение по поводу перспектив Масхадова. Пока он жив, у его сторонников не гаснет надежда, что он станет фигурантом в возможных переговорных процессах. И такая точка зрения существует.

У Масхадова было достаточно времени для того, чтобы осознать свои ошибки, заявить, что он осознал, что находится на неправильном пути, изыскать возможности сосуществования с Россией. Он не сделел этого. Я хорошо помню начало второй кампании, поскольку я был здесь и вел переговоры по телефону, и хорошо помню, к чему переговоры могли привести, если бы Масхадов не стал тогда заложником своего окружения. Я вел переговоры с помощником Масхадова. Мне его окружение передало, что Масхадов не будет участвовать в переговорах. Он был игрушкой в чужих руках. Челядь не допускала Масхадова даже до телефонной трубки. Если бы в то время, в октябре 1999 года Масхадов проявил готовность к переговорам, то войны можно было избежать.