Борьба с жульем – тоже пиар

Публичная активность главы МВД Бориса Грызлова впечатляет. Министр делает громкие заявления по самым разным вопросам, пачками увольняет генералов, объявляет войну криминалу (с которым, так надо понимать, доселе у милиции была мировая), раскрывает безнадежные преступления, лично наводит порядок на местах – словом, всячески являет себя народу. В этой буче, боевой и кипучей, находится время и для партийных забот – ведь Грызлов занимает еще пост председателя Высшего совета партии "Единая Россия", а парламентские выборы уже не за горами.

Собственно говоря, бурная деятельность лидера "единороссов", подразумевающая перманентное генерирование "информационных поводов" для СМИ, – уже сама по себе примета стартовавшей избирательной кампании. Чтобы победить на выборах, "партия власти" вынуждена критиковать власть – вернее, не власть вообще и – боже упаси! – не Кремль, а исключительно правительство. В своей речи на состоявшемся 29 марта съезде "Единой России" Грызлов сурово отозвался о кабинете, членом которого состоит: "Сегодня мы вынуждены констатировать, что правительство в значительной степени утратило способность к энергичному и выверенному решению наиболее актуальных и болезненных проблем страны. Несогласованность действий кабинета министров при разработке концепции развития страны и решении ряда важнейших тактических вопросов серьезно ограничивает возможность адекватно решать актуальные проблемы…". Так сказать, критика изнутри. Казалось бы, нонсенс? Отнюдь. "С нашей точки зрения, именно потому, что в стране отсутствует партийность власти, чрезмерную роль приобрели связанные с крупным капиталом группы влияния, которые, по сути, присвоили себе многие политические функции"; пора освобождаться от этого "наследия 90-х годов" и переходить к формированию правительства на партийной основе, – вот мысль, которую Грызлов и другие "единороссы" озвучивают настойчиво и регулярно. В условиях же, когда власть формально беспартийна, можно, значит, входить в правительство, но не быть в "команде"; можно и нужно пиарить собственные достижения на занимаемом посту и жестко пенять коллегам за творческую импотенцию.

"Аполитичность" правительства закреплена, между тем, законом, который запрещает чиновникам категории "А" заниматься партийной деятельностью. Вполне вероятно, что стараниями думских центристов с этим наследием ельцинской эпохи и в самом деле будет скоро покончено: "Единая Россия" хочет стать правящей партией и де-факто и де-юре (для этого нужна сущая малость – победить коммунистов на выборах). Ну а пока действуют старые правила – что ж, хоть и dura lex, но все-таки дура, которую русский человек всегда отыщет способ обвести вокруг пальца. Совмещение Грызловым партийного и правительственного постов не противоречит, как нам разъясняют, указанному закону, поскольку, дескать, Высший совет "Единой России" не является руководящим органом партии. К таковым партийный устав относит "Съезд Партии, Центральный политический совет, Генеральный совет, Центральный исполнительный комитет".

Вообще, в структуре этих органов сам черт ногу сломит. Формально Высший совет и впрямь ничем не руководит и ни за что не отвечает, а лишь – вновь процитируем устав – "является органом, всемерно способствующим выполнению Программы и Устава Партии, определяющим стратегию развития Партии, содействующим укреплению авторитета и росту влияния Партии в российском обществе"; при этом он "избирается из числа выдающихся общественных и политических деятелей Российской Федерации, имеющих большой авторитет в российском обществе и на международной арене". Высший совет разрабатывает концепции, готовит предложения, выдвигает кандидатуры, принимает политические заявления… Его председатель – это не руководитель партии в традиционном смысле (как Зюганов, Жириновский или Явлинский) и не "говорящая голова" (как Немцов), а, скорее, неформальный лидер. По необходимости он вынужден брать на себя и функции "говорения"; парадокс, однако, в том, что "неформальность" его положения суть "неформальность" занимаемого поста, закрепленная сугубо формальным образом (уставом) и не связанная с личностными качествами, позволяющими оказывать влияние вне зависимости от конкретных постов. Правильней сказать, что председатель Высшего совета – это своего рода партийный "лэйбл" (конечно, сокровенная мечта "единороссов" сделать своим "лэйблом" Путина, но полностью осуществиться сим чаяниям не суждено).

Уместно напомнить, как Грызлов оказался во главе "Единой России". До ноября прошлого года у Высшего совета было три сопредседателя: глава МЧС Сергей Шойгу, мэр Москвы Юрий Лужков и президент Татарстана Минтимер Шаймиев (представлявших три источника, три составные части – "Единство", "Отечество" и "Всю Россию"). В течение одного дня сперва была учреждена должность четвертого сопредседателя, которым стал Грызлов, затем сопредседатели образовали новую структуру – бюро, после чего и последовало избрание Грызлова уже единоличным председателем Высшего совета. В последующие месяцы роль данного органа и его председателя была усилена в результате организационно-уставных и кадровых (отстранение Александра Беспалова, возглавлявшего Генсовет и ЦИК) мероприятий, названных "процессом естественного оздоровления и исправления ошибок". Инициатором же этих решений выступил, как говорят, замглавы президентской администрации Владислав Сурков.

Может, Грызлов и призван реально взять партийный штурвал в свои руки, но представляется, что "лэйбл" – это все-таки главное. Раньше такую роль выполнял "главный спасатель", теперь – "главный милиционер". Чего в стране не хватает? Порядка! Этот порядок и должен олицетворять глава МВД. Неважно, что порядка все равно не будет – во всяком случае, к ближайшим выборам. Все же понимают, какие авгиевы конюшни предстоит расчистить. Следовательно, для парламентского успеха достаточно продемонстрировать решительность и непреклонность в достижении заявленных целей. С этой задачей Грызлов, мужественные и благородные черты которого внушают телезрителям доверие, справляется довольно сносно – последняя поездка министра на Дальний Восток лишнее тому подтверждение. Так, наверное, по замыслу кремлевских политтехнологов, должен складываться образ "Единой России" – партии, которая покончит с воровством, обеспечит гражданам безопасность и спокойствие, а на этом фундаменте – достойную и счастливую жизнь (никакой отличительной идеологии, кроме невнятных призывов к "новому общенациональному подъему", у "единороссов" как не было, так и нет).

Все это очень похоже на римейк 1999 года, но не проекта "Единство", а проекта "Преемник". Имидж Путина вырисовывался по тем же лекалам: честный и принципиальный лидер, преисполненный волей навести в стране порядок (еще раньше подобный образ использовал генерал Лебедь, но в его распоряжении не было кремлевских ресурсов). Грызлов, несомненно, вполне адекватен данному образу, но сможет ли наполнить его яркими красками – вот в чем вопрос. Монотонно-заунывные (несмотря на сталь в голосе) речи министра, явно чувствующего себя не в своей тарелке перед телекамерами, – это все же не "мочить в сортире" и не "упал-отжался". Грызлов, не в обиду ему будет сказано, не обладает ни путинским шармом, ни харизмой. В этом смысле он проигрывает даже Зюганову, несмотря на всю занудливость последнего.

Наконец, более важный вопрос – насколько вообще удачной была сама идея ассоциировать в глазах электората политическую партию с Министерством внутренних дел, учитывая "симпатии" граждан к данному ведомству. Народ, слов нет, любит питерских ментов, но только с Улицы разбитых фонарей. И потом: если уж плагиировать роман Войновича "Москва 2042", в котором в единое целое срослись КПСС и КГБ, то последовательно, создав Высший совет МВД РФ. Сдается, что отъезд в туманный Альбион великого комбинатора подточил интеллектуальные силы кремлевских мечтателей.