Нобели и Россия

Десять лет назад на русском языке была издана книга Р.Сульмана "Завещание Альфреда Нобеля", рассказывающая о сложных перипетиях юридического оформления последней воли богатого чудака, разрешении наследственных проблем и основании самой престижной в мире премии. Но, видимо, интерес публики к этой загадочной шведской семье остался неудовлетворен – и вот перед нами новая книга, повествующая о Нобелях – нефтяных магнатах.

Собственно, сам Альфред остается в стороне от главного повествования, так как он жил в России лишь в молодости, основную же часть жизни провел в Париже и других западноевропейских населенных пунктах. Кроме того, он был холостяк, что и позволило при создании премиального фонда избежать слишком серьезных исков обиженных наследников. Книга Бриты Осбринк посвящена семейству его брата, Людвига Нобеля, сделавшего состояние на бакинской нефти. Немалая часть акций "Товарищества бр. Нобель" принадлежала Альфреду, и десять процентов капитала, из которого выплачиваются Нобелевские премии, были добыты из российской земли. Понятно, что вопрос о том, российская ли земля Баку, в те времена еще не ставился, а если и ставился, то как вопрос имперских владений, а не национальной автономии. Поэтому условимся, что речь идет о России, тем более что отношение Нобелей к России (или России к Нобелям) – само по себе под вопросом, о чем ниже. Азербайджан здесь и вовсе ни при чем.

Отец знаменитых Нобелей, Иммануэль, первым ступивший на российскую землю, но не преуспевший на ней, так охарактеризовал своих сыновей: "Роберт больше наделен склонностью к спекуляциям, Людвиг – гениальностью, а Альфред – работоспособностью". На протяжении двухсот с гаком страниц автор раскрывает эту емкую характеристику. Роберт, с легкостью вкладывающий деньги в рискованные предприятия, был первым из братьев, кто приобрел лицензию на разработку месторождения в окрестностях Баку. Однако когда этим делом заинтересовались основательный Людвиг и трудоголик Альфред – изобретатель динамита, вечно боящийся финансового краха, – Роберт был понемногу оттеснен и наконец удален под предлогом тяжелого нрава и неуживчивости. Хотя за ним и сохранили почетное звание зачинателя, остаток своих дней он провел в Стокгольме, имея солидные дивиденды и нулевое участие в управлении делами.

Главную роль в организации добычи нефти, производства нефтепродуктов и торговли сыграл Людвиг Нобель, талантливый изобретатель и вместе с тем дальновидный и смелый предприниматель и финансист. Благодаря ему российская нефть заняла видное место на мировом рынке, существенно потеснив таких крупнейших производителей как семейство Ротшильдов и Рокфеллеровская монополия "Стандард ойл". Экономическому соперничеству с этими промышленными монстрами прошлого Б.Осбринк посвящает немало любопытных страниц, причем, несмотря на то, что Нобели не чурались некоторых форм промышленного шпионажа, особо подчеркивает их превосходство над конкурентами в честности и порядочности.

Впрочем, честность промышленного магната – особое качество, и о нем мы рассуждать не будем. Куда важнее его умение наладить дело! Факты и цифры, которые можно почерпнуть на страницах книги, говорят сами за себя. Непрерывная перегонка нефти на заводах Нобелей была налажена на восемь лет раньше, чем в США; на три года раньше была использована форсунка, имевшая огромное значение для эксплуатации паровозов и пароходов; Людвиг Нобель первым в мире заказал судно из бессемеровской стали – прообраз современного танкера, созданный по проекту самого главы фирмы. И так далее, не говоря уже о безупречно налаженной работе всех подразделений, огромной сети сбыта нефтепродуктов, а также того, что ныне называют социальной сферой. Школы, больницы, общежития для холостяков, восьмичасовой рабочий день, лавки с дешевыми продуктами, оплаченные обеды для рабочих и участие их в прибыли предприятия – все это было в те времена почти недостижимым идеалом, за который, собственно, и агитировали революционеры. Неудивительно, что именно в Баку агитация была особенно рьяной, поскольку давно известно – экономические требования выставляют не наиболее угнетенные, а сравнительно обеспеченные массы: чем больше имеешь, тем большего хочется!

Своей чуждой русскому человеку усердной деловитостью Нобели рыли яму сами себе, а заодно и всей России: Баку стал интеллектуальным оплотом революции; на нобелевских предприятиях работали (в том числе подпольно) Сталин, Степан Шаумян, Леонид Красин, студентом следил за происходящим Лаврентий Берия; тайно напечатанные "Искра" и "Манифест Коммунистической партии" распространялись благодаря системе сбыта "Товарищества бр. Нобель"... Одним словом, история Нобелей вплелась в историю России красной, то есть довольно заметной, нитью: заслуги "Товарищества" перед страной были оценены столь высоко, что сыну и преемнику Людвига Эммануэлю Нобелю было пожаловано российское гражданство и титул. А вот вплелась ли Россия в историю семьи Нобелей?

Книга Бриты Осбринк написана в том редком жанре, который можно определить как "биография семейного предприятия". Она по определению компилятивна и оттого немного бессистемна: финансовые сражения и вехи экономического развития описаны вперемешку с историческими и природными реалиями и личными впечатлениями участников. Отдельные вставки на тонированной бумаге, посвященные, например, зороастризму, магометанскому празднику Шахсей-Вахсей или генеалогическому древу Нобелей, только еще больше запутывают читателя. Перед автором стояла задача дать широкую панораму событий; однако, когда целая глава вдруг оказывается посвященной письмам Рут Грапенгиссер, компаньонки жены главного управляющего в Баку В.Хагелина, можно прийти в недоумение. И только после прочтения становится ясно, что таким способом автор пыталась показать жизнь семьи изнутри.

Шведская сдержанность и склонность к исследовательскому объективизму не позволили Осбринк сделать хотя бы мало-мальски нескромное – интригующее! – предположение о подлинных взаимоотношениях действующих лиц. Двери не то что в спальни – в гостиные и кабинеты Нобелей остались для читателя закрыты. И от этого книга многое теряет и даже выглядит несколько тенденциозно. Субъективная (пусть ошибочная!) авторская оценка всегда так притягательна и так оживляет повествование! Чувство эмоционального самосохранения – то, что воспринимается у нас как скрытность или бесстрастность, – делает книгу немного суховатой. Но именно в этой кажущейся сухости начинаешь ярче распознавать оттенки эмоций, что само по себе является неплохой тренировкой.

На вопрос, так или иначе возникающий у российского читателя: "как Нобели относились к России?", из книги Б.Осбринк можно извлечь лишь косвенный ответ. Ни для кого из них или из их служащих, проведших на русской земле по несколько десятков лет, Россия не стала родиной. Когда Марта Нобель, дочь Людвига, вышла замуж за русского военного врача Георгия Олейникова, который к тому же не чужд был политической борьбы и даже попал в тюрьму за участие в митинге, вступление новобрачного в "исключительно шведский" семейный круг было воспринято как "вторжение постороннего". Неизвестно, как сложилась судьба этой пары после революции (эмигрировали в Швецию?), однако рассказ о ней, уместившийся в один абзац, подчеркивает обособленность семейства от русской среды. Вообще русских фамилий у Осбринк – по пальцам пересчитать. Никто из Нобелей ни в малейшей степени не интересовался русской культурой (по крайней мере, в книге об этом ничего не сказано), разве что в качестве экзотики. И они, и их служащие в случае болезни или во время отпуска уезжали домой. Все ключевые должности на предприятиях занимали только шведы (или норвежцы, финны, датчане), за очень редким исключением (здесь можно упомянуть финляндского россиянина Бильдерлинга, который формально возглавлял компанию, и члена правления М.Белямина). Одним словом, их родиной оставалась Швеция, что следует расценивать как проявление здорового патриотизма.

Россия остается для них местом действия – местом приложения сил и капиталов, местом работы – но никак не действующим лицом. Именно поэтому книга производит такое освежающее впечатление – она лишена той судейской страстности, того обвинительно-уничижительного тона, которыми, в той или иной степени, грешит большинство отечественных публикаций по истории России. С другой стороны, все коллизии темы "Россия глазами иностранцев" пережеваны уже столько раз, что от зубов одни корни остались.

У русского человека чувство удовлетворения от дела рук своих проявляется в сильно пониженной степени. Нет того, что описано в Библии, в первых строках: "И сказал Господь: это хорошо!". Сооружая нефтехранилище в Царицыне, Людвиг Нобель велит обсадить его садами – и приезжает туда "только затем, чтобы полюбоваться и порадоваться". И сказать себе: "это хорошо!", наслаждаясь удовлетворением Творца. Поэтому, сколь несправедлива была революционная экспроприация, лишившая творцов их творений, столь же справедливо то, что прославленные Нобели не имеют никакого отношения к России. Ни малейшего.