Вилами по каспийской воде

Нефтепровод, о необходимости которого так долго говорили деятели двух американских администраций, таки будет построен. 1 августа в Лондоне подписаны учредительные документы новой компании "Баку – Тбилиси – Джейхан" (БТД), которая проложит стратегическую трубу от берегов Каспия до Средиземного моря (строительные работы планируется начать уже через полгода). Все сомнения, порожденные скептицизмом независимых экспертов (дескать, не нужно и дорого), отброшены. И то сказать: к чему рассуждения о коммерческой несостоятельности проекта, когда бал правит геополитика. Самым выгодным маршрутом транспортировки на мировой рынок азербайджанской нефти неангажированные специалисты признают маршрут через иранскую территорию. Однако идефикс Вашингтона – во что бы то ни стало направить "большую нефть" в обход Ирана и России. Мечта Алиева и Шеварднадзе – экономическая независимость от Москвы, интересы Анкары и подавно очевидны. При таком единодушии можно лишь подивиться, что нефтепровод до сих пор не построен: восемь лет кряду – одни разговоры, и только теперь дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки.

Нефтепровод не начинали строить по одной банальной причине – его просто нечем пока загружать. Данное обстоятельство не позволяло набрать необходимые для осуществления проекта $2,9 млрд. (по независимым оценкам, строительство обойдется в итоге процентов на 40 дороже расчетной суммы). Не собраны эти средства и ныне. Планы пайщиков БТД здесь таковы: одну треть выложить самим, одну треть занять у Международной финансовой корпорации (МФК) – структурного подразделения Всемирного банка, и Европейского банка реконструкции и развития, оставшуюся треть – у коммерческих банков. Что касается МФК и ЕБРР, то денег они пока не дали, но пообещали. Ясности нет прежде всего с последней третью, ведь коммерческим кредиторам геополитический расклад до лампочки – они заработать хотят, им нужна уверенность в окупаемости проекта.

В разное время назывались разные объемы прокачки нефти по будущему трубопроводу – от 40 до 80 млн. тонн в год. 40-50 млн. тонн – это нижний предел рентабельности; закладывать меньшие объемы – значит изначально планировать убытки. Сейчас ежегодная нефтедобыча в Азербайджане составляет приблизительно 15 млн. тонн: 6 млн. тонн добывает консорциум АМОК (Азербайджанская международная операционная компания) и 9 млн. – государственная компания ГНКАР, причем 6-7 млн. тонн "государственной" нефти идет на внутреннее потребление. Таким образом, потолок экспортных возможностей республики – 9 млн. тонн в год. Ныне действующие нефтепроводы могут обеспечить транспортировку до 25 млн. тонн (10 млн. – трубопровод до грузинского порта Супса и 15 млн. – до Новороссийска). С чего же вообще в этих условиях возникла идея многомиллиардного строительства?

Начнем с того, что восемь лет назад единственная экспортная труба из Азербайджана с пропускной способностью всего 7-8 млн. тонн нефти в год пролегала через Грозный. Однако главное в том, что планы наращивания шельфовой добычи в азербайджанском секторе Каспия были слишком размашистые. Оценки запасов углеводородного сырья завораживали обилием нулей. Предполагалось, что только эксплуатация месторождений Азери, Чираг и Гюнешли, образующих одно нефтеносное поле, потребует строительства нового крупного нефтепровода, пропускную способность которого затем нужно будет наращивать и наращивать по мере роста добычи на других месторождениях.

Жизнь оказалась гораздо сложнее: оценки несметных запасов "черного золота" большей частью оказались дутыми. По всем признакам, "большая нефть" вроде должна быть, да вот буровые работы сие не подтверждают. Правда, на месторождении Шахдениз обнаружили значительные запасы природного газа, но это отдельный разговор. Из всех консорциумов, созданных в Азербайджане, частично преуспел только АМОК – самый первый из них, образованный в 1994 г. именно для разработки месторождений Азери, Чираг и Гюнешли. Нефть там действительно нашли, но опять же не в том количестве, о коем мечталось. По крайней мере, еще недавно власти утверждали, что ее не хватит, чтобы загрузить трубу до Джейхана. Так что все надежды лоббистов данного проекта связывались в последнее время с закачкой в оную трубу еще и казахстанской нефти, что вилами по каспийской воде писано.

Основными акционерами АМОК являются "Бритиш Петролеум – Амоко" (34,1%), ГНКАР (25%), "ЛУКойл" (10%), американская "Юнокал" (10%) и норвежская "Статойл" (8,6%). В совокупности на их долю приходится 87,7% уставного капитала. За исключением "ЛУКойла", которому российское правительство отсоветовало участвовать в проекте Баку – Джейхан, список основных акционеров БТД (с долей выше 8%) – абсолютно тот же самый: "Бритиш Петролеум – Амоко" (оператор проекта) – 38,2%, ГНКАР – 25%, "Юнокал" – 8,9%, "Статойл" – 9,6%, что суммарно составляет 81,7%. На какую же нефть они рассчитывают? Неужели на свою?

В настоящее время у АМОК работает одна платформа (Чираг-1), обеспечивающая 120 тыс. баррелей в сутки. По последним заявлениям "Бритиш Петролеум – Амоко", к 2005 г., то есть к окончанию строительства первой очереди трубопровода Баку – Джейхан, консорциум увеличит ежесуточную добычу до 375 тыс. баррелей, а в 2008 г. она превысит 1 млн. баррелей, что составляет примерно 50 млн. тонн в год. Получается, что казахстанская нефть вроде как и не нужна. Вместе с тем, подобные заявления неоднократно раздавались и ранее, однако нефти от этого больше не становилось. Очень похоже на то, что рекламируемые ныне планы – просто блеф. Может, АМОК и нарастит нефтедобычу в три-четыре раза (что само по себе потребует немалых капиталовложений), но в восьмикратный рост верится с трудом. Предположим, тем не менее, что указанные планы – вполне реальные. Самые оптимистические оценки запасов "черного золота" на месторождениях Азери, Чираг и Гюнешли колеблются вокруг отметки 750 млн. тонн – это менее 15 лет планируемой интенсивной эксплуатации. А дальше что?

Как ни крути, а выходит, что реализация проекта начинается при расчете на казахстанскую нефть. По всей видимости, заокеанские дяди думают сделать Астане предложение, от которого трудно отказаться, – надеются додавить, другими словами. В ближайшей и, вероятно, в среднесрочной перспективе транспортные потребности Казахстана по экспорту своей нефти будут полностью удовлетворены за счет российских маршрутов (в первую очередь, за счет нефтепровода Тенгиз – Новороссийск). В более отдаленном будущем могут оказаться востребованы и иные пути. Астана не говорит пока проекту транскаспийского нефтепровода до Баку с подключением его к трубопроводу Баку – Джейхан ни да, ни нет. Однако в действительности все помыслы по наращиванию экспорта сырья руководители страны устремляют в каком угодно направлении – российском, иранском, китайском, – только не в азербайджанском.

Если додавить Казахстан не удастся, а АМОК осилит максимум 20-25 млн. тонн нефтедобычи в год, прокладчики трубы до Джейхана в эту самую трубу благополучно и вылетят. Впрочем, это будет не первый пустой (или полупустой) новехонький нефтепровод в регионе – достаточно вспомнить российскую трубу Баку – Новороссийск в обход Чечни или украинскую Одесса – Броды. Общее у всех этих проектов одно – их творцами были политики, а не коммерсанты.