Путин "дожимает" батьку

Итоги состоявшегося 26 декабря заседания Высшего Государственного Совета Союза России и Белоруссии весьма примечательны. Вопреки первоначальным ожиданиям, главными в ходе обсуждения стали вопросы не политической, а экономической интеграции двух стран, причем Лукашенко согласился в конце концов со всеми условиями, на которых настаивала российская сторона. Насколько можно судить, Кремль сделал Александру Григорьевичу классическое "предложение, от которого трудно отказаться".

Как мы уже писали незадолго до форума, при всех страстных призывах белорусского лидера к скорейшему объединению и соответствующих обвинениях в адрес Москвы, на деле все обстояло несколько иначе. Действительная конфедерация невозможна без создания общего экономического пространства, что предполагает рыночную перестройку белорусской экономики, унификацию хозяйственного законодательства и взаимное открытие рынков. Именно этого Москва упорно и добивалась. Лукашенко же с не меньшим упорством вел речь о политическом объединении, всячески отбрыкиваясь при этом от обязательств установить в своей вотчине капиталистические порядки. Вот и приехав в Москву на "судьбоносное", по его словам, заседание Высшего Госсовета, президент Белоруссии первым делом заявил, что "пришло время решать, каким будет парламент и другие властные структуры Союза". Решать же пришлось, главным образом, другие вопросы.

Горячее желание поставить политическую телегу впереди экономической лошади понятно. Конечно, реально двигаться вперед при такой конструкции сложно, но зато можно и дальше бесхлопотно подбирать овес с российской стороны телеги, а не рваться из сил, изо всех сухожилий, чтобы этот овес заработать. Еще в начале декабря, когда в Минск приезжали российские эксперты, Лукашенко возражал и против предложенной ими программы приватизации белорусских предприятий, и против других мер по либерализации экономики страны, и против сближения национального экономического законодательства с более продвинутым российским. Рыночное объединение с Россией чревато для Минска утратой финансово-экономической самостоятельности. Тут любой бы призадумался. Вот только выбора у Лукашенко по существу нет – красиво заболтать проблему, как это происходило при Ельцине, уже не получается. Другие "темпоры", другие "моры".

В итоге на заседании 26 декабря действительно приняты "судьбоносные" решения, но только иного рода, нежели те, о которых толковал Александр Григорьевич. Проект Конституционного акта союзного государства в тот день тоже обсуждали, но более конкретный разговор на эту тему пойдет, видимо, в феврале – на следующем заседании Госсовета. О чем же договорились сейчас? Вернее, какие требования Лукашенко согласился-таки выполнить? Белорусская сторона пообещала принять уже в ближайшее время первую, а к концу 2002 года – вторую часть Налогового кодекса при установлении общих для двух стран принципов налогообложения (иначе говоря, де-факто ввести у себя российский кодекс). Кроме того, к 2003 году должны быть унифицированы таможенные тарифы. С 2003 года Россия и Белоруссия начнут проводить согласованную бюджетную политику на основе бездефицитного (Александр Григорьевич, опомнитесь!) бюджета. Наконец, в 2005 году будет введена единая валюта (стороны утвердили соответствующий план действий), и этой валютой станет российский рубль (а Национальный банк Белоруссии утратит эмиссионные функции).

Выложив на блюдечко ключи от поверженной административной крепости белорусской экономики, Александр Григорьевич немедленно облачился в тогу победителя. Оказывается, это именно он добивался реальных шагов по созданию единого экономического пространства. Путин в своих высказываниях не был столь страстен, заметив, что "успех российско-белорусской интеграции – в ее системности и последовательности", а потому "важно не терять взятого темпа". Думается, последнее замечание навеяно опытом общения со славянскими братьями, которые и раньше, бывало, брали обязательства, да только проявляли себя всецело хозяевами своего слова: захотел – дал, захотел – взял обратно.

Едва ли этот номер удастся исполнить "на бис". Еще до заседания Лукашенко публично призывал "расставить все точки над "i": либо мы выполняем то, что намечено, либо вносим серьезные коррективы в наши планы и открыто говорим об этом". Однако если Минск опять попытается перевести предметный экономический диалог на декларативный политический уровень, то точки над "i" Москва может расставить и в одностороннем порядке...