История одного ограбления

Когда мы с вами видим милицейские сводки – за последние сутки в Москве было зарегистрировано: 5 разбойных нападений, 7 ограблений, 12 краж и 3 убийства, – то довольно редко задумываемся о том, что за этим стоит. Нет, понятно, что убийство – это серьезно, а вот какие-то там кражи, ограбления и прочее – так, ерунда. Подумаешь, кто-то там, на другом конце столицы, лишился честно заработанных средств и получил тяжелым предметом по голове. "Наверное, сам виноват, – подумает среднестатистический москвич, поигрывая за ужином ложечкой в чашечке с крепким чаем. – Напился, либо поздно возвращался домой, либо не позаботился вовремя поставить на дверь хороший замок. Но я-то не такой! Я умный-благоразумный, очень предусмотрительный, и ничего подобного со мной произойти не может". И, увы, будет не прав. Потому что в действительности за цифрами этих сводок стоят судьбы самых обычных людей, таких, как мы с вами. Все нижеизложенное – история одного такого обычного ограбления.

...44-летняя Вера Михайловна Фадеева никогда не предполагала, что ее размеренная, спокойная жизнь в один момент может стать кошмаром. Что из обыкновенной замужней женщины, воспитывающей двух детей и занимающейся домашним хозяйством, она превратится в беспомощного инвалида и отныне вынуждена будет жить в постоянном страхе того, что в любой момент ее может парализовать... Что люди, которых она еще недавно уважала, начнут звонить ее детям с требованием расплатиться с долгами матери. А подонков, ответственных за всё это, возможно, никогда не найдут.

Жизнь Веры Михайловны теперь разделилась на "до ограбления" и "после". "До" – она деятельная женщина, член родительского комитета средней школы №80 (где учится ее младший сын Василий), которую очень уважают в этом учебном заведении. Которой директор лично доверил сбор средств на нужды школы, более того, зная честность Веры Михайловны, попросил ее, опасаясь ревизии, хранить эти деньги дома. И короткий, но разрушительный период "после", когда она в один миг потеряла и здоровье, и репутацию.

Утром 24 мая ничто не предвещало беды. Школа жила своей жизнью, а Вера Михайловна, как обычно принимавшая активное участие во всех школьных мероприятиях, пришла в канцелярию. Здесь было весьма многолюдно: директор, члены секретариата, учителя, заглянувшие на перемене для выяснения каких-то организационных вопросов, дети. "Вера Михайловна, будьте любезны, принесите деньги, – обратилась к ней директор школы Галина Федоровна Бардина, – мы собираемся краску закупать, надо бы послать ребят в магазин, пока они не разбежались после уроков". В просьбе не было ничего необычного: деньги, собранные родителями учеников, всегда хранились у Фадеевой, которая жила напротив школы. Случалось, что та, положив в сумочку огромную для нее сумму в 30 тысяч рублей, по просьбе директора отправлялась покупать проездные или оплачивать экскурсии.

После звонка Вера Михайловна поспешила домой. Взяла деньги и вышла из квартиры, расположенной на третьем этаже дома №12 по Живописной улице. Внезапно она услышала, что кто-то бежит сверху по лестнице. Обернуться уже не успела: на голову обрушилось что-то тяжелое, дикая боль разлилась по телу. Один из нападавших, молодой парень, одетый во все черное, стал рвать из рук сумочку, но Вера Михайловна держала ее крепко. Тогда на помощь подельнику пришел второй нападавший, который схватил жертву за волосы и стал бить ее головой о бетонную стену. После второго удара она потеряла сознание.

"Скорую помощь" вызвала соседка, обнаружившая Веру Михайловну на лестничной площадке с окровавленной головой. Врачами неврологического отделения московской городской клинической больнице №81 был установлен диагноз: закрытая черепно-мозговая травма и многочисленные ушибы спины. Но 44-летняя пациентка еще до инцидента являлась инвалидом второй группы и имела в анамнезе два инсульта... Ни один из медиков не решался давать прогноз. "Будьте готовы к любому развитию событий, – сказал родственникам дежурный врач. – Будем надеяться на то, что организм справится. Главное – позаботьтесь о том, чтобы она не волновалась, а мы сделаем все от нас зависящее".

Через три дня стало ясно, что жить пострадавшая будет. Правда, было еще не очень понятно, каково будет качество этой жизни: речь нарушена, правая нога была как каменная, и Вера Михайловна ее почти не чувствовала. Дети и муж попеременно дежурили у постели больной, мотались по аптекам. На четвертый день в больницу явились первые посетители.

...Директор школы влетела в палату интенсивной терапии как ураган, следом за ней бочком вошла женщина из профкома. "Вера Михайловна, что вы себе позволяете? – на повышенных тонах начала разговор Бардина. – Где деньги? Вы же понимаете, что нам надо делать ремонт, а собранные на него средства были у вас!" Услышав, что все 26 тысяч рублей были похищены неизвестными грабителями, директриса пришла в ярость. "Вы прекрасно знаете, – уже во весь голос кричала она на пытавшуюся подняться в кровати Веру Михайловну, – что никто не верит в ваши сказки об ограблении! Прикарманили общественные деньги и устроились в больницу по знакомству, да?!! А 26 тысяч себе на сберкнижку положили? Ну, погодите, я на вас управу найду, вы за всё ответите!" Вера Михайловна плакала от потрясения. Экзекуцию прекратили две пожилые женщины, соседки по палате. Одна из них открыла дверь и начала звать на помощь медработников, а вторая, взяв под локоток разошедшуюся директрису, настоятельно попросила ее "прекратить истерику и выйти вон".

Соседки по палате рассказали о неприятном инциденте старшему сыну Веры Михайловны, прибежавшему после работы с лекарствами и обнаружившему мать в ужасном состоянии: сама она ничего рассказывать не могла, лишь заикалась и плакала, несмотря на то, что всполошившиеся врачи дважды кололи успокоительное. Ночью ей стало хуже, поднялось давление, медики провозились с пациенткой несколько часов, пока наконец ее состояние не стабилизировалось. К счастью, больше директриса в больницу не приходила, только несколько раз звонила сыну и мужу с настоятельным требованием немедленно вернуть деньги, грозясь обратиться за помощью к знакомым из правоохранительных структур.

Расследование ограбления на Живописной продвигается медленно. По данному факту возбуждено уголовное дело по статье 161, часть 2 УК РФ (грабеж). Следователь 54-го отделения милиции Александр Езерский считает, что перспективы раскрытия этого преступления "очень туманные", хотя убежден в том, что инцидент не был случайностью. "Уголовное дело возбуждено, – рассказал Александр Николаевич корреспонденту "Yтра", – потерпевшая дала показания, с директора школы взята объяснительная. Я выдал поручение допросить свидетелей, находившихся в день преступления в канцелярии школы, правда, не думаю, что удастся допросить всех. Сейчас надо разобраться в самой ситуации. Тот, кто нападал на Фадееву, несомненно, знал о деньгах".

Безусловно, история одного ограбления была бы не полной без комментария директора школы. Поэтому прямо из отделения милиции корреспонденты "Yтра" отправились в школу №80. Галина Федоровна остановила нас в коридоре властным окриком: "Здравствуйте! Вы что, не видите, кто с вами здоровается?!". Я представилась и попросила ее рассказать об инциденте с членом родительского комитета Фадеевой. Бардина завела меня в канцелярию, но комментировать свое отношение ко всей этой истории не спешила. "Понимаете, девушка, мне неприятности не нужны. Да, наверное, и самой Фадеевой тоже. Если вам об этом происшествии рассказали в милиции, то с ними и общайтесь, я ничего говорить не буду. Фадеева в больнице, кто на нее напал и подробности этого ограбления, – в этот момент директриса хмыкнула и обменялась понимающим взглядом с одной из женщин, сидящих в кабинете, – мне не известны. Вообще-то я ее даже проведывала в больнице, кстати, чувствует она себе нормально. Да, лично я не рекомендую вам писать об этом, тема-то скользкая. Так что извините, девушка, и до свиданья, у нас сегодня выпускной, работы много".

С этими словами Бардина скрылась в своем кабинете, но через минуту выглянула обратно: "Подождите! Вы в курсе, что Фадеева – инвалид? Так вот, не берите грех на душу, ей эта история самой очень неприятна. Да она просто умрет, если о ней еще и в газете напишут. И не ходите к ней, не тревожьте больного человека. Еще раз до свиданья". Женщины, сидевшие в канцелярии, дружно закивали головами: "Да-да, не надо об этом писать, Галина Федоровна права. Тем более, сын Фадеевой еще только в 8 класс перешел, ему еще здесь учиться и учиться!". И они многозначительно переглянулись.

Но оказалась, что сама Вера Михайловна ничего не имеет против публикации. Она идет на поправку, к сожалению, очень медленно. Мысли, преследующие ее в последнее время, вряд ли можно назвать оптимистичными. Найдут ли преступников, похитивших деньги? Что будет с ней самой? Как теперь будет учиться в этой школе Василий? И как объяснить ребенку, что с 1 сентября ему, возможно, придется распрощаться с друзьями, с замечательной классной руководительницей Мариной Владимировной и пойти в другое учебное заведение?