Procol Harum. Концерт при свечах

Очень удобный рекламный слоган – "Навеки золотые" – легко примиряет с фактом несколько запоздалого визита кумиров молодости... Лет на тридцать задержались, ведь большинство композиций, составляющих "золотой фонд" Procol Harum, было создано на рубеже 60-х – 70-х годов, но все-таки лучше поздно, чем никогда; тем более что атмосфера концертов (хотели этого музыканты или нет) осталась такой же, как и во времена расцвета "настоящего" рока. За окнами вовсю хлестал дождь, а на столиках в зале горели, трепетали свечи, и со стороны это выглядело очень красиво. И прямо перед нами, на маленькой сцене зала приемов ГКД, рождалась чудесная живая музыка...

От "тех" Procol Harum осталось двое: лидер группы Gary Brooker (вокал, ф-но) – что составляет никак не менее половины ансамбля, и органист Matthew Fisher, что еще примерно четверть. Трое других музыкантов, впрочем, смотрелись на сцене совершенно органично, вписавшись в ансамбль и прекрасно дополняя игру лидеров. Совершенно уже седой Брукер пел, сидя за электрическим роялем (дань техническому прогрессу), а с противоположного края сцены ему вторил Мэттью Фишер – за старинным (разве что не паровым) "хэммондовским" органом, звуки которого не у одного поколения меломанов способны вызвать состояние, близкое к трансу. Создавалась полная иллюзия выступления Procol Harum в середине 70-х где-нибудь в кабачке в лондонском пригороде. Во всяком случае, впечатление от происходившего на сцене осталось именно такое – звучала группа "по-клубному", и аппаратура была расставлена, вроде, как попало, и проводов разных по сцене тянулось с километр...

Procol Harum никогда не считали себя глэм-группой, поэтому особенно и не увлекались сценическими нарядами и прочей мишурой. И правильно – экстравагантные одеяния или дорогие визуальные спецэффекты были абсолютно ни к чему. Ни грамма пошлости, ни одной банальной фразы и никаких новомодных штучек. При этом зал приемов ГКД внимал музыкантам как зачарованный.

Вопреки программному заявлению Брукера о том, что Procol Harum не желают оставаться частицей прошлого и намерены и впредь двигаться только вперед, трек-лист московского концерта оказался предсказуем и включал в себя ставшие уже обязательными "Shine On Brightly", "A Salty Dog", "Grand Hotel", "Conquistador" – то есть "классические" песни "золотого периода 1967-77 гг.", соответствующие практически любому сборнику из серии "The Best of Procol Harum". Выступление завершала блестяще аранжированная, восхитительнейшая инструменталка "Repent Walpurgis". Дуэт ведущих рояля и органа здесь возрос до трио: это одна из немногих вещей Procol Harum, в которой именно гитара определяет настроение... Проникновенное, пронзительное гитарное соло этой композиции сделало бы честь Гэри Муру; впрочем, и Гарри Уайтхорн блестяще справился с возложенной на него задачей... Полуторачасовой сет группы подошёл к концу, музыканты встали и ушли за кулисы. Все присутствующие (включая и самих Procol Harum) прекрасно помнили правила игры, и после пятиминутных оваций Брукер и его товарищи вновь появились на сцене. Перед заключительной "A Whiter Shade of Pale" публике был предложен прямолинейный блюзовый стандарт, более подошедший бы Джону Ли Хукеру; во время исполнения этой несложной на первый взгляд вещицы я окончательно понял, что у этих, казалось бы, "старичков" энергии гораздо больше, чем у очень многих более молодых "звезд". Уже 35 лет на сцене – и как они играют!

Большинство представленных в Москве композиций изначально снискали себе популярность в студийных версиях, однако прелесть "живого" их исполнения с лихвой искупала все огрехи звучания. Просто существует музыка, которая не может надоесть никогда. Если однажды ты полюбил Procol Harum, то это надолго. Такая уж у этой группы энергетика. Какая-то она чистая, светлая. Shine On Brightly...

P.S. Для тех, кому Гарри Брукер интересен как человек, мы публикуем фрагменты его беседы с журналистами на пресс-конференции, состоявшейся 28 мая

– Мистер Брукер, многие помнят Ваше выступление на московской земле три года назад в составе "All Stars Band" Ринго Старра. Вы работали и с другими участниками The Beatles – Харрисоном, Маккартни. С кем из них было особенно интересно работать, и каковы Ваши впечатления о них как о музыкантах и о личностях?
– Пожалуй, это Джордж Харрисон, он очень приятный человек. Кроме того (улыбаясь), он не берет много денег, когда записывается вместе со мной.

– 29 мая Вы будете впервые праздновать свой день рождения в Москве. Одновременно с Procol Harum здесь выступает другая знаменитая группа – Eagles. Знакомы ли Вы с ними и собираетесь ли пригласить Дона Хенли и других участников Eagles на день рождения?
– Procol Harum первыми помогли совершить прорыв Eagles. Во времена записи "Take It Easy" у нас было совместное турне по США, то есть контактируем мы с ними достаточно давно. И несмотря на это, они даже не прислали мне открытку с днем рождения. И не позвонили.

– И Вы не встречались с ними в Москве?
– Нет, но, если честно, я бы хотел их увидеть.

– А как Вы относитесь к ситуации, когда ваши концерты будут проходить в один день?
– (Усмехнувшись) Но они же не в Кремле играют...

– В 1977 году после записи альбома "Something Magic" группа приняла решение о самороспуске. Насколько тяжело было принять такое решение, и каковы причины, побудившие Вас к этому?
– С момента образования группы у нас всегда было такое чувство, что мы будем работать до тех пор, пока имеем успех. Однако определение "успех" имеет разные значения – быть успешным в том, что мы делаем, получать удовольствие от той музыки, которую мы играем или пишем. И в 1977 году, когда мы записали этот альбом, там была одна песня, которая длилась 18 минут... Нам показалось, что мы завершили некий круг... от нашей второй пластинки к альбому 1977 года; круг замкнулся. Америка тогда была завершающей страной нашего турне, и мы решили, что пора возвращаться домой... Мы не планировали роспуска – так получилось... Наверное, это совпадение, но сегодня – 10 лет с того момента, когда мы решили, что пора возвращаться, выйти из тени.

– А что явилось причиной решения собраться вновь, и почему вы решили делать новые песни, а не стали переигрывать старые?
– Примерно в 1989 году я обнаружил, что многим людям по-прежнему продолжают нравиться песни Procol Harum. В то время я дал значительное количество интервью американским журналам, и они по-прежнему интересовались нами, нашим творчеством; это и навело меня на мысль – а не попробовать ли нам снова? Мы ведь не останавливались все это время... Мы не хотели "воскресать", поэтому постарались по максимуму сделать новый материал.

– Вы, как музыкант, знакомы с понятием "саунд". Отличается ли ваш сегодняшний саунд от звучания 10-летней давности?
– Если на наших концертах будет "правильный" хаммондовский орган – саунд в принципе не изменится. Мы используем также электропиано, это удобнее с точки зрения настройки инструмента. Но если не принимать в расчет электронные нововведения – звук остался таким же, как и 30 лет назад. Но лучше.